Если рассказали и про кокаин – тогда точно п…ц. Уж чего-чего, а кокаина Папа точно не потерпит.

Пока он просто гулял. Вдали – так чтобы не видно было – стояли машины, ждали. Опальный Меньшиков…

– День добрый.

Человек, который гулял по выстуженному холодной балтийской водой песку, коротко и зло глянул…

– Ты значит…

– Что – ты?

– Тебя прислали?

– Кто прислал?

– Что ты дурочку гонишь. Прислали, так давай. Делай.

Музыкант посмотрел назад. Там стояла его машина, там – висели низкие облака, рвались о стеклянный гвоздь небоскреба Газпрома. Через прорехи, продранные гвоздем – светило неяркое северное солнце…

– Знаешь – сказал Музыкант – сдохнуть легко. Раз и все. Тяжелее жить. С тем, что ты сделал. Хотя…

– Жене хоть что-то оставьте – буркнул еще недавно один из самых влиятельных людей России – она не знала.

– Которой?

– Первой. Для детей.

– А вторая?

– Пусть идет… – человек произнес несколько матерных слов – найдет под кого лечь, заработает. Еще вполне товарная.

Музыкант усмехнулся

– Ну, да…

– Хочешь – себе забирай – отреагировал человек

– Нет, спасибо.

– Как знаешь.

И вдруг – этот человек поверил.

– Погоди-ка. Так вы и в самом деле…

Музыкант покачал головой

– Ты не предатель, Леша. Ты жадный дурак. Знаешь… у человека, который меня учил, была поговорка – дурак хуже предателя. Я ее на всю жизнь запомнил. Ты и есть – тот самый дурак.

– Что ты меня лечишь?

– Да тебя и смысла нет лечить. Пустота не опухоль, в голове не лечится. Пошли обратно…

Они пошли в сторону города.

– Как ты вообще в это влип. Расскажешь? – участливо спросил Музыкант

– Как-как. Вова – солдат. Мой однокашник. Он же там, в Финляндии отсиживался. Там и деньги проходили. Я ему как себе доверять мог. Больше никому. Он… на спецотдел ЦК КПСС работал. Никому не подчинялся. Они… отдельно людей подбирали. Спецназ партии. Никому не известный. Никому не подчиняющийся. С виду обычные люди, но спиной повернешься… вякнуть не успеешь. Они много кого убрали.

– И тебя взяли?

– Можно и так сказать. Но я немного по другому профилю был.

– Какому?

– Переводы.

– Ну, да. У тебя же отец советским торгпредом работал.

– То-то и оно. У меня натуральный английский был. Не ученый. А то у нас переводят one man show – один мужик показал106. А еще я знал, как в Америке счет открыть… и все такое. Никто ж не знал, все дубами были…

– Откуда узнал? Отец открывал?

…

– Ну, да. Я ведь много чего знаю. Как, например, советское кормовое зерно из финских портов уходило как фуражное, а в Одессу уже прибывало как пшеница первого класса. По документам. Или, например – почему у нас зерно гнило в полях, а в Америке бывало и по пятьдесят миллионов тонн в год закупали. А у нас потом хлебом из этого зерна – скотину кормили. Правильно, за свое зерно – взяток не дадут. А вот если торговая палата штата Канзас отстегнет советскому торгпреду… пару сотен штук наличными… а тот занесет своему шефу, заместителю министра внешней торговли Юрию Леонидовичу Брежневу… то тут, пожалуй, и десять и двадцать и тридцать миллионов тонн контракт придет. Народ кормить надо! А то, что сука, за зерно золотом платили, гнали за рубеж и золото, и валютную выручку… как бочки с говном…