Мы вышли во двор. Его отец стоял во дворе, был он совсем темен, видно, недопил.
– Ну что, еще одного выблядка пошла делать? Может, сначала мне этого придушить? – привычно замахнулся на сына.
Кэкэ молча ударила его. Сапожник оторопел. Потом опустил руку, чтоб выхватить сапожный нож из-за голенища. Но она опередила – ловко достала его нож, швырнула в траву. Они молча начали драться. От постоянной тяжелой работы она сильно окрепла. А он, наоборот, ослаб от непрерывного пьянства. Он никак не мог бросить ее на землю.
Она вцепилась в него, но, видно, уже из последних сил. И закричала нам:
– Бегите, бегите!
Но Сосо не побежал. Я и сейчас вижу, как он кинулся в траву. Нож в его руке сверкнул на солнце. И маленькая фигурка с ножом начала красться к дерущимся.
– Не надо… – шептал я. – Не надо! – уже кричал я.
Отец обернулся. Хмель прошел. Обернулась и мать.
Мгновение они оба, молча, смотрели на Сосо.
– Отдай, – сказала мать. – Сейчас же!
И Сосо отдал нож.
Евреи
Отец и сын – они мирно сидят у крылечка. Отец и сын, такие похожие друг на друга. Это бывало редко. Но если бывало, я знал, о чем они говорят… Отец учит Сосо ненавидеть богатых, ненавидеть моего богатого отца и особенно – богатых евреев.
Мать Сосо часто работает у еврейских купцов – обстирывает, убирает дом. С собой она часто приводит Сосо. Сердобольные евреи жалеют маленького Сосо. Тихонько суют ему деньги на сладости. Мать радуется их щедрости. Но Сосо… Он шепчет мне: «Ненавижу каждую их копейку, жиды проклятые. Отец говорит, что они за свои деньги у матери… подол задирают. Ничего, придет день, богатых перережем!»
Я в страхе машу на него руками, а он смеется злым смехом своего отца.
…Мы идем в горы всем училищем. Нас ведет учитель – горский еврей.
Горная речушка перекрыла путь. Мальчики по колено в воде перешли ее. Учитель в сюртуке, в новеньких туфлях стоит в нерешительности. Дома меня учили чтить старших. Я вошел в воду, подставил учителю спину. Я невысок, но очень силен. На спине я перенес его.
Потом услышал за собой тихий голос Сосо:
– Ишак ты, что ли? Я самому Господу спину не подставлю. А ты подставил еврею. Ты что, забыл: они Христа распяли!
…Моя бабушка читает нам Евангелие. Удивленный голос Сосо:
– Ну почему Иисус разрешил себя убить? Ведь он все мог! Мог испепелить врагов огнем, как небесный дракон. Мог? Мог! И почему он не позвал своих друзей – ангелов. Ведь их был у него целый легион?
– Он и вправду все это мог, но не захотел, – отвечает бабушка. – Ведь Он пришел в мир искупить наши грехи. Он принес себя в жертву. Это искупительная жертва во имя нашего спасения. И твоего спасения.
– Но потом, когда Он вознесся на небо, почему не отомстил своим заклятым врагам – евреям?
– Он никогда никому не мстил. Он любил всех людей и жалел всех нас. Он на кресте просил Господа: «Прости им, ибо они не ведают, что творят».
– Такого быть не может, – шептал мне потом маленький Сосо. – Они нам что-то недоговаривают. Но мы отомстим евреям за Иисуса. И Он узнает на небе и, поверь, хорошенько нас отблагодарит. Ведь Он всесильный!..