– Так он только что в магазин ушел, – сказала одна, на вид бойкая, бабуля.

– Благодарю, сударыни, – склонил я голову.

– Ишь, какой вежливый, так не похож на сегодняшнюю молодежь. Одни беспредельщики, – сказала другая бабулька.

Улыбнувшись, я развернулся и направился в ту сторону, куда ушел Алексей, обнаружил я его прямо тут же, за углом. Два наголо бритых мордоворота в джинсах, черных майках и армейских ботинках, у одного свастика была на плече выколота, прижав его к стене, срывали награды. Награды у того были в виде орденских планок и золотой звезды Героя. Прохожие шли мимо, безучастно глядя на это мерзкое зрелище, ну а я сразу рванул к скинхедам, это были они. Что те шептали ветерану, слушавшему их со слезами на глазах, я уже не слышал, так как оторвал их от фронтовика и двумя движениями, с силой опуская новенький кроссовок на головы, просто расколол их, как переспелые арбузы. Посмотрев на Алексея, я весело сказал:

– Ну что, лейтенант, и снова здравствуй! Вовремя я тут появился?

Сказать что-либо тот не успел, хотя в глазах стало всплывать узнавание.

От входа в магазин раздался крик, и я увидел, что к нам бегут еще шестеро скинхедов, почему-то с явно недобрыми намерениями. Достав из-под олимпийки ТТ, я быстро сделал шесть прицельных выстрелов. Шесть выстрелов – шесть трупов. Все пули вошли в головы.

Когда я поднял с тротуара награды и стал их крепить на пиджак Серы, тот наконец сказал:

– Да, теперь я узнаю тебя. Нисколько не изменился… Ну, ты и гад! Про перестройку не мог сказать?!

Продолжение следует