– И ты решила подстегнуть меня тем, что собралась повесить мою работу рядом с полотнами великих мастеров живописи?

– Именно. И не нужно иронии, малыш. Я все равно сделала бы это. Даже если бы ты написал меня в твоей небрежной манере. Но теперь тебе стыдиться нечего. Ты еще только в начале пути, чтобы сравняться с ними. Но ты сделал все, на что способен. Выложился без остатка и готов идти дальше. Даже если сейчас пошлешь меня к дьяволу, уничтожишь эту картину и хлопнешь дверью, это уже ничего не изменит. Я буду жить, точно зная, что пробудила одаренного от спячки, в которую он сам же себя и загонял.

– Эмилия, ты… – Борис взял в ладони ее лицо, посмотрел в глаза. – Ты самая коварная женщина на свете.

– И чуточку желанная? – с игривым смущением спросила она.

– Невероятно желанная. – Он окинул взглядом ее красивое лицо и впился в сочные, податливые и одновременно упругие губы.

– Бо-оже, Борис, что за привычка обвешиваться оружием, как на войну? Мы всего лишь отправляемся на охоту, – не удержалась от насмешки Эмилия.

– С тех пор как я покинул родительский дом, я понял одну истину. Оружия и патронов много не бывает, – покрывшись легким румянцем, возразил Измайлов.

Однако, несмотря на некоторое смущение, неправым он себя не считал. Два смит-вессона двойного действия. Нет, с двух рук он пока стрелять не научился, все некогда. Но вот захотелось. Детство, ковбои, все дела. Он и шляпу соответствующую надел. Опять же, сменить револьвер куда быстрее получится, чем перезаряжаться даже со скорозарядниками. У Бориса все же дошли руки до воплощения в жизнь этой идеи. В подсумках на поясе их было целых пять штук.

Справа и спереди – подсумок, из которого на треть выглядывает жестяная коробочка, удерживаемая кожаным хлястиком. По обыкновению Борис и не подумал отправляться на охоту без «Аптечки», но в подобном одеянии ее попросту некуда пристроить, вот и придумал. Удобно получилось. И под рукой.

Патронташ с двадцатью картечными и четырьмя пулевыми патронами двенадцатого калибра. И наконец, полноразмерный помповый дробовик. Один из них он переделывать не стал по просьбе Проскурина. Профессор хаживал порой на утиную охоту, не так чтобы часто, но все же. А на случай абордажа для тринадцати нижних чинов и четырех ружей вполне достаточно. А тут еще и баронесса пригласила поохотиться на кабана к сочельнику, что как раз завтра.

Вообще-то поначалу Борис собирался взять привычную ему винтовку маузер. Но Эмилия раскритиковала его выбор: мол, стрелять кабанов с большого расстояния неспортивно. Суть охоты как раз в том, чтобы выследить дичь, переиграть, вступить в некое противостояние, а не просто добыть мясо. Иными словами, сеньора была сторонницей именно ходовой охоты. Пришлось вооружаться дробовиком.

Борис посмотрел на восседающую в седле и улыбающуюся баронессу. Н-да. Это она еще не знает о «бульдоге», что примостился в кобуре под штаниной. Как говорится, вооружен и очень опасен. Ну и пусть ее веселится. Борис вдел ногу в стремя и легко вскочил в седло.