М. А. Семенов-Тян-Шанский пишет мне в частном письме: «Символика Версаля не была установлена раз навсегда, она, если позволительно так сказать, разрасталась вместе с парком и дворцом. Лучевые аллеи к востоку от дворца относятся к самому раннему периоду в планировке королевской резиденции. Спальня короля («короля-солнца», Людовика XIV. – Д. Л.) была перенесена в центральный покой дворца лишь в 1701 г. Это последний штрих в версальской солнечной символике, и найден он был уже не в эпоху блестящих версальских празднеств, а накануне заката. Это год смерти брата короля, герцога Филиппа Орлеанского».

Во всяком большом стиле есть элементы перехода к новому. Хотя Версальский парк представляет собой кульминацию классицизма в садовом искусстве, в нем уже есть некое предвкушение перехода к пейзажным паркам. В самом деле, для регулярных парков характерна неподвижная точка зрения на окружающее. Они рассчитаны на любующегося стоя или сидя, на определенные видовые пространства, на отдыхающего неподвижно, в уединении или в компании. Переход к прогулочным паркам идет через расширение регулярных. В Версальском парке уже множество видовых точек. Чтобы насладиться открывающимися видами, надо в нем пройти несколько километров. Сохранилось множество изображений Людовика XIV, гуляющего в парке. Первые принадлежат художникам – современникам Людовика XIV. Одни из последних – те, которые изобразил А. Н. Бенуа в его знаменитой серии «Прогулки короля».

Версаль. Гравюра из книги Ш. Перро «Версальский лабиринт». 1688

На изображениях Людовика XIV в последние годы его царствования он восседает в кресле на колесах. Это кресло на колесах – символично. Это как бы переход от неподвижных точек зрения к подвижным: кресло, но на колесах… От Людовика XIV сохранилось шесть рукописных версий о способах показывания Версальского парка[149]. Французское садовое искусство в версальских его формах вызвало подражания по всей Центральной Европе. Каждый властитель хотел обзавестись «своим Версалем». Описания Лабиринта Версаля Шарля Перро и текст, написанный самим Людовиком XIV, дают представление об успехе, которым пользовались сады Версаля.

Как мы уже сказали, барокко, классицизм развивались некоторое время параллельно. Это дает нам право снова вернуться к вопросу о барокко.

Сравнительно с предшествующими формами садоводства барочное имело гораздо больше индивидуальных и национальных разновидностей.

Среди национальных разновидностей садов барокко особенную важность для всего севера Европы представляли сады Голландии. Голландское барокко имело особенное значение, как мы увидим, и для развития русского садоводства XVII и XVIII вв.

Представление о голландских садах XVII в. дают многочисленные гравюры Фредемана де Фриса (Vredeman de Vries) и его сына, продолжавшего дело отца.

Фредеман де Фрис издал большое число различных проектов и видов реально существовавших садов. Сады эти в основном небольших размеров, с огибными аллеями по периметру, привольно распланированными партерами и «независимые» по своему положению и планировке от дома хозяина