— Пай, откуда к нам проходят идеи? — спросил я.

— Влево на 10 градусов, — ответила она.

— Что ты сказала? — переспросил я. — Нет, я говорю идеи… Они просто… появляются так неожиданно. Почему?

— В этой картине скрыт ответ на любой вопрос, — сказала она. — Сделай поворот влево, сейчас уже на 20 градусов, и иди на посадку.

С нашим новым другом, столь продвинутым духовно, я чувствовал себя, как когда-то с летным инструктором — пока он был рядом, я не боялся сделать даже самый рискованный трюк.

— О'кей, дорогая? — спросил я жену. — Ты готова?

Она кивнула, предвкушая новое приключение.

Я развернул гидросамалет и, следуя указаниям Пай, начал снижаться. — Выровняйся над этой яркой желтой полосой, вперед, добавь чуть-чуть газа, — и наконец, — здесь! Точная посадка!

Место, куда мы попали, было похоже на гигантскую адскую кухню. В печах бушевало и ревело пламя. Под самой крышей, покачиваясь, плыли чудовещные ковши с расплавом, подвешенные к мостовым кранам.

— О, боже… — сказал я.

По ближайшему проходу подкатила небольшая электротележка, с нее спрыгнула стройная девушка в комбинезоне и защитной каске и направилась к нам. Может быть, она и поздоровалась, но в этом грохоте металла и реве пламени слов было не разобрать.

Она оказалась хрупкой девушкой с ярко-голубыми глазами, из-под каски струились белокурые локоны.

— Неплохое местечко, правда? — прокричала она вместо приветствия. Судя по ее голосу, она гордилась этим заводом. Конечно, они вам ни к чему, — сказала она, протягивая нам защитные каски, — но, если начальство заметит, что мы без касок… — Она усмехнулась и чиркнула пальцем по горлу.

— Но мы не можем прикоснуться… — начал я.

Она покачала головой.

— Все правильно. Но здесь вы можете.

И конечно же, мы не только смогли взять в руки эти каски, но они пришлись нам как раз в пору. Она махнула рукой, чтобы мы следовали за ней.

Я глянул на Лесли: кто же эта незнакомка? Она прочитала мои мысли и пожала плечами — я не знаю.

— Послушайте, как вас зовут? — крикнул я.

Девушка в недоумении остановилась.

— Вы придумали для меня так много имен, но все они уж больно официальные! Она пожала плечами и улыбнулась. — Зовите меня Тинк.

Она проворно вела нас к металлической лестнице и по дороге рассказывала об этом гигантском заводе.

— Сначала руда поступает по транспортерам в грохоты, установленные снаружи, потом проходит промывку и попадает в главный мерный бункер…

— О чем ты нам рассказываешь? — спросил я.

— Если вы пока не будете задавать вопросы, — сказала она, — то, возможно, я отвечу на большинство из них просто по ходу дела.

— Но мы не…

Она показала рукой.

— По пути расплав проходит продувку ксеноном, а затем вливается в эти изложницы, их стенки на 20 микрон покрыты порошковым хондритом. — Она улыбнулась и махнула рукой, предупреждая наши вопросы. — Нет-нет, кристаллизация начинается без вмешательства хондрита, просто так легче извлекать слитки из изложницы!

Это были оранжевые слитки, но не стали, а какого-то стекла, остывая, они становились почти прозрачными.

Рядом выстроилась шеренга промышленных роботов, которые подобно гранильщикам алмазов, лихо превращали эти блоки-полуневидимки в бруски, кубы и ромбоиды.