– Какая ерунда! Я запишу на ваш счет, рассчитаетесь со временем. При желании.

А вот это, скажу честно, меня немного напугало.

Но я сделал заказ.

– Пейте чай, – решил Продавец. – Придется подождать несколько минут.

Он стоял, смотрел на меня и будто бы размышлял. Потом сказал:

– Третий совет, Максим. Не думайте, что уникальный кристалл дает вам какую-то защиту.

– Знаю, – сказал я. И нахмурился, пытаясь сообразить: если это «третий совет», то каким был второй? Первый, допустим, «отупеть»… а второй?

Но спрашивать Продавца бесполезно, это я понимал.

В Москве был не то поздний вечер, не то ночь.

Почему-то я даже не сомневался, что так и окажется. Вышел, держа в руках тяжелый пакет, посмотрел на мрачного, шмыгающего носом мужчину. Тот глядел на меня недовольно, видимо, давно ждал у входа в Комок.

– Пожалуйста, – вежливо сказал я.

– Видок у тебя… – пробормотал мужчина, протискиваясь в дверь.

Как по мне, он и сам выглядел не слишком хорошо. То ли за бухлом в Комок пришел, то ли за чем-то «расширяющим сознание». Несколько мгновений я смотрел на него – и меня вдруг снова пробило понимание, рожденное чужим смыслом.

…Женщина – ссора – брошенные в запале слова – пощечина – ответная оплеуха – захлопнутая дверь – долгая ругань на площадке – блуждание под дождем – звонок приятелю – выпивка – поход в Комок за добавкой – гуляем – собирался подарок ей, дуре, сделать – лучше пропью…

Я постоял, глядя на лунное кольцо, вдыхая теплый влажный воздух. Дождя уже не было, и то ладно, только кое-где высыхали лужи.

Дома.

Дома, на Земле.

Совсем рядом мой дом, мама и папа.

Еще ближе Гнездо. Там Дарина.

Где-то на соседней улице проехала машина, потом пронесся мотоцикл. Снова наступила тишина.

Я понял, что стою и беззвучно плачу.

Я вернулся, но ничего не закончилось и ничего не изменилось. Инсек захочет, чтобы я убрался с Земли.

Может, мне так и делать?

Туда-сюда. Земля—Саельм. Саельм—Земля.

– Совсем тебя расколбасило, – сказал мужчина, выходя из Комка. Его заказ весело позвякивал в сумке, а сам мужчина явно подобрел. – Коньяк будешь?

– Нет, – сказал я, вытирая лицо. – Но спасибо.

И пошел к Гнезду.

– Столетний! – крикнул мне вслед мужчина с явной обидой.

Но я даже не стал оборачиваться. Я шел, смеялся и плакал одновременно.

Два дня назад, на планете Трисгард, населенной розовокожими четырехпалыми людьми, где-то за немыслимые парсеки от Земли, я бежал по коридорам исполинского дирижабля, падающего в открывшийся между океаном и небом портал. Измененные, воюющие за Прежних и Инсеков, испепеляли друг друга в скоротечных схватках, а стража, бывшая когда-то маленьким сыном Виталия, уводила глайдер прочь. Комендант Мар и локальный тактик Ди направляли дирижабль в огненный столб, искупая свои ошибки и промахи…

Коньяк, говоришь? Столетний? С женщиной своей помирился бы лучше, балбес.

Я дошел до Гнезда. Постоял, глядя на слабо проступающие под паутиной буквы. Гнездо меня не чувствовало – потому что я так хотел.

«Тихо, – попросил я, открываясь. – Тихо, свои…»

Нахлынуло – тяжелой, валящей с ног волной, ледяной и обжигающей одновременно. Гнездо незримо ощупывало меня, принюхивалось, будто брошенный пес, дождавшийся хозяина и не знающий, радоваться ему или обижаться.