- Тебе бы следовало поучиться манерам, мой мальчик, - менторским тоном сообщил Иван Иванович. - Не пристало будущей главе государства так выражаться. Уж больше трех лет прошло с тех пор, как ты переступил порог моего дома, а эти мерзкие фразочки по-прежнему проскакивают в твоей речи.

- Если я глава, то мне можно все, что захочется. И мне плевать, что скажет, или подумает какой-нибудь эстет. И мне насрать, как отреагирует на мою реплику президент Соединенных Штатов...

- Дались тебе эти Штаты. Что ты на них так осерчал?

- Ненавижу, - стиснув зубы прошипел Стас. - Холеные, зажравшиеся, тупые. Еще и диктуют, что и как делать.

Если бы не они, глядишь мы бы и не влезли в эту систему.

- Влезли бы! Там помимо Штатов еще и пол Европы помогало.

- Все равно, - упрямо гнул Стас. - Вот стану главой и такое этим штатовцам устрою, что мало не покажется.

- Сначала стань, а уж потом грозись.

- Стану! - выпалил Стас и уткнулся в окно. Машина медленно, Стас пешком быстрее ходит, ползла по улице.

Вдоль дороги раскинулась стройка, зажатая в кандалы бетонного забора.

Поперек забора тянулась выведенная впопыхах корявым почерком надпись:

"Свобода. Равенство. Братство." Машина вздрогнула и остановилась.

- Вон, - кивнул Стас на замаранный краской забор. - Они со мной, дело за малым.

- Они еще не все с тобой, - зло оскалился Иван Иванович и указал на зачирканное мелом "рат" в слове "братство". Сверху тем же мелом было подписано "ляд". Что из этого получилось пояснять не обязательно.

- Уроды! - возмутился Стас.

- Ничего подобного. У них свои убеждения, а твоя задача в том, чтобы переманить их на свою сторону.

Вот лозунг-то у тебя затертый до дыр, да и не очень в тему.

- В самый раз: новое - это хорошо забытое старое. А что до всех, то все со мной никогда и не согласятся.

Машина сделала еще одну вялую попытку приблизиться к светофору, но разумеется тщетно. Стас посмотрел на следующий кусок забора и витиевато выругался. На заборе было выведено краской: "Контролеры! Верните нам нашу свободу!" - чуть ниже мелком было подписано: "Хрен вам!" - и, видимо для большего красноречия, была подрисована жирная лохматая пиписка.

- Они не все с тобой, но кое-чего ты действительно добился, - подметил Иван Иванович. - Осталось совсем немного, какой-то ход не от тебя, а от кого-то из них, и ты победишь.

Ну или будешь значительно ближе к победе.

- Мне надоело, я устал, - проговорил Стас, тяжело вздыхая. - Пора заканчивать эту бодягу.

- Еще не время. Нужен ход, крупный ход, а не надписи на заборах.

- Какой еще ход?

- Не знаю, пока не знаю, а там...

Машина притормозила возле замурзанного домишки в пять этажей. Стас посмотрел в окно. Он никогда не бывал в этой части города, но она ему нравилась еще меньше, чем другие привычные уголки мегаполиса. Здесь было так же омерзительно, мертво, безлико, а ко всему прочему еще и грязно. В отличие от кишащих безразличным людом огромных улиц, здесь было пусто, только по дорожке вдоль дома топало грязное существо неопределенного пола и возраста. "Изгой, такой же как и я," - подумал Стас. Существо неторопливо доковыляло до искореженного мусорного бака, перегнулось через край и заглянуло внутрь. Провисев так на краю бака несколько секунд оно издало непонятный звук и зашуровало в груде мусора грязными, покрытыми язвами, руками. Ковыряние продолжалось секунд двадцать, затем изгой вылез из помойки, довольно крякнул и потянул на себя какую-то омерзительного вида тряпку. Вместе с ней из мусорного ящика вывалилось несколько длинных тощих крыс. Крысы прыснули врассыпную, а грязное существо - что и человеком-то не назовешь, ведь человек звучит гордо - завернулось в свой трофей и так же неспешно, как и раньше побрело по улице.