— Что поделаешь, упрямство является отличительной чертой этой семейки. Я предлагал вдове Доусон целое состояние за её ферму. Я даже предлагал разобрать её на доски и перенести в любое место, куда она захочет, к тому же она бы разбогатела. Но у этой женщины нет ни капли здравого смысла. Она даже не захотела это обсуждать. Хотя моё предложение всё ещё в силе.

— С тех пор как Макс покинула город, Вы могли выровнять несколько своих холмов на юге или превратить Ваши леса в парки и строиться вокруг них. Ничего из этого не приходило Вам в голову, мэр?

— Безусловно, я об этом думал. Но эта ферма всё равно будет бельмом, что расположено впритык к городу, как сейчас. Она загораживает нам путь к развитию. Это затрагивает интересы всего города, а не только мои. Я люблю этот город, ради него я готов почти на всё.

— Даже не гнушаетесь силой заставить Макс выйти замуж за Вас или Вашего сына.

— В конце концов, она только бы выиграла от этого. Все женщины любят достаток.

Диган лишь покачал головой, услышав такое умозаключение.

— А потом Вы собирались заставить её убедить бабушку продать Вам землю?

— Мне бы не пришлась предпринимать ничего подобного. Если бы Макс вошла в мою семью, я бы стал главой её семьи.

— Я так не считаю.

Карл рассмеялся:

— Давайте посмотрим правде в глаза, мистер Грант. Этот город слишком мирный для человека с Вашими способностями. И нам обоим хорошо известно, что Вы не собираетесь заниматься птицеводством.

Диган рассмеялся про себя:

— Нет, не собираюсь.

— Я не просто хочу землю Доусонов, мне всё ещё нужна Макс. Возможно, я не выразил этого достаточно чётко, мистер Грант. Мне нужен кто-то в моей семье такой же смелый и сильный духом. Чёрт меня побери, эта девчонка на протяжении двух лет смогла выжить сама в совершенно диких условиях. Макс может дать мне достойного сына, чтобы он позаботился о моем наследии.

Дигану с трудом удалось сдержаться и не достать револьвер.

— У Вас же есть сын? Что с ним случилось?

— Этот тупица уехал. Сказал, что не хочет быть привязан к этому месту, и что я требую от него слишком многого, — Карл махнул рукой от досады. — Я готов заплатить Вам любую сумму, какую Вы назовете, лишь бы Вы подписали бумаги на развод, которые я подготовил…

Диган поднялся на ноги.

— Макс не продается. Если Вы ещё хоть раз предложите подобное, или хотя бы близко к ней подойдете, то не только увидите, как быстро я выхватываю свой револьвер, но и почувствуете это.

Карл тоже поднялся на ноги, его лицо покраснело от ярости.

— Тогда какие у Вас намерения?

— У меня есть к Вам предложение, — Диган протянул Карлу листок бумаги, где написал цену, которую, по его мнению, Элла должна затребовать за ферму.

Карл посмотрел на листок.

— Вы, наверное, с ума сошли?

— Эта сумма включает компенсацию для Макс за то, что Вы лишили её двух лет жизни и подвергали опасности этими липовыми листовками о розыске, которые Вы разослали.

Всё ещё кипя от негодования, Карл сказал:

— Если я соглашусь, Вы уберётесь к чёртовой матери вон из моего города и больше никогда сюда не вернетесь?

— Я собираюсь забрать Макс из города на какое-то время. Кроме этого, у меня нет никаких намерений, которые затрагивали бы Вас.