– Так. Хорошо. Вечером прошу всех господ командиров ко мне. Пока же отдыхайте, Михаил Дмитриевич. – Аргамаков поднялся, давая понять, что отпускает ротмистра.

Последний замялся, и хорошо изучивший его за последнее время полковник спросил:

– Что-то еще?

– Так, слухи. – Ган выглядел неуверенно, как человек, не вполне доверяющий дошедшей до него информации. – Говорят, что никакого Кутехина уже нет.

– Как – нет? – Аргамаков несколько опешил.

– Не знаю. Вроде бы там был не то бунт, не то нападение большой банды. Одним словом, жители вырезаны или разбежались, а сам город выгорел подчистую. Но, может, и неправда. Молва все преувеличивает.

Хотелось бы, чтобы это было преувеличением. Только офицерам в последнее время доводилось убеждаться в правдивости гораздо более зловещих слухов. Да и вымерших деревень на пути попадалось немало. Почему же беда не может приключиться с городом? Только потому, что он больше?

– Ладно, разберемся, – вымолвил Аргамаков. Что еще он мог сказать в таком случае?

– Разрешите идти? – вытянулся Ган. Каким бы всеобщим ни был развал, но дисциплина в отряде поддерживалась на высоте.

Едва Ган вышел, как сразу пришел капитан Усольцев. Вид у командира второй сводной роты был несколько сконфуженный. Даже черные как смоль усы понуро обвисли.

– В третьем взводе солдат пропал, господин полковник.

– Как? – Аргамаков не удивился и не возмутился. Случай был далеко не первым, и вопрос касался лишь обстоятельств происшедшего.

– Толком пока неизвестно. Скорее всего, просто ушел. Сразу после обеда взял винтовку, сказал унтеру, что пойдет в лес по ягоды, и не вернулся. Вещмешка его нет. Видно, заранее вынес его из расположения и спрятал где-нибудь неподалеку.

– Кто? – Таких беглецов в последнее время насчитывалось более десятка. Люди не выдерживали не трудностей, а кажущейся бесцельности движения. До сих пор на всем пути отряду не попалось ни одного уголка, где бы сохранялся покой и порядок. Создавалось впечатление, что хаос захватил весь мир, но тогда что толку в их походе?

– Кашемиров.

Аргамаков сразу вспомнил губастого молодого солдата, частенько тосковавшего по оставленной семье.

– Так. Ладно. Что теперь поделаешь? – Назначать следствие полковник не стал. Каждый сам выбирает свой путь, только не каждому он оказывается по силам.

Если честно, Аргамакову порою казалось странным, что отряд до сих пор не разбежался весь. Вот как останется одна офицерская рота да несколько надежных солдат, вроде произведенного недавно в прапорщики кадрового унтера Збруева, – что тогда прикажешь делать?

То же, что и сейчас, сам себе ответил Аргамаков. Сколько бы нас ни было, но мы будем искать хоть один уголок сохранившегося порядка. Не может быть, чтобы нигде не нашлось ни одного человека, способного справиться с разбушевавшейся стихией. Пусть для начала в одном уезде. Главное – это иметь хоть какое-то спокойное место, где могли бы жить люди. А там уже можно будет попытаться разобраться в случившемся и распространить порядок дальше. Если же такого места не окажется, что ж, они попробуют создать его сами.