* Башлык — суконный капор, надеваемый черкесами на голову сверху шапки в непогоду, чтобы защититься от дождя и холода; иногда—чтобы укрыться от людей и не быть узнанным, тогда обертывают хондами шею, часто и нижнюю часть лица, до глаз. (Здесь я далее

сохранены примечания автора).

** У черкесов и у линейных казаков ружья всегда а бурочных чехлах.

У кровати стоял складной столик, на нем было несколько номеров русских и иностранных газет, сочинение Байрона, англий­ский словарь, вторая часть сочинения Дюбуа о Кавказе, несколько сигар, сигарочница, фосфорические спички и футляр для часов. В этой комнате находились также три походных складных стула, к стене приделаны были полки, на которых лежало несколько больших портфелей и кипа журналов. Около кровати, на прибитом к стене персидском ковре, висели две шашки, двуствольное и одно черкесское ружье, пара европейских пистолетов, кинжал с поясом, не­сколько разновидных пороховниц, плеть и казачье богатое форменное офицерское седло. Несколько пустых мест до­казывали, что не вся оружейная была налицо; у постели, на полу, разостлана была тигровая кожа. На противопо­ложной стене висели два черкесских седла с бурочными чехлами.

Путешественник застал в первой комнате слугу Пусто­городова и мальчика лет двенадцати в красных шальварах, в чевеках* и бешмете, перетянутом поясом, на котором ви­сел кинжал; сверху была на нем темно-желтого цвета чер­кеска, а на голове кабардинская шапка. Прекрасное лицо и благородная осанка мальчика, родом тавлинца, обрати­ли на себя внимание приезжего. Вскоре оно еще более привлечено было шестилетнею, в полном смысле очарова­тельною девочкой, которая вошла в комнату. На голове у нее была чалма темного цвета, желтая шелковая коротень­кая рубашка виднелась из-под расстегнутого голубого шелкового бешмета, опушенного мехом, из-под рубашки выхо­дили красные шелковые шальвары, чрезвычайно широкие, так что походили на юбку; ножки ее удивительной белиз­ны оставались босые; для ходьбы она надевала туфли на двух каблуках, один у носка, другой у пятки; между ними находились небольшой колокольчик и два бубенчика, ко­торые извещали издали о ее приближении — изобретение азиатской ревности! Женщины отвечают за подошву ног своих, в туфлях же слышно, когда и куда они идут. Де­вочка называлась Айшат. И она и Дыду остались в плену под Ахул-го и взяты были Пустогородовым на свое попе­чение.

Человек Пустогородова взглянул в окно, сказал: «Вот и Александр Петрович идет!» Приезжий выглянул и, не видя никого, спросил: «Где же?»—«Да вот его борзые бегут, сам верно к полковнику заехал».

* Черкесская обувь.

Путешественник по привычке, желая поправить длинные волосы свои, причесанные a la moujik стал искать по стенам зеркало, и не найдя его нигде, подумал: «Вот вандал! Даже зеркала в доме не имеет».

— Неужели у вас и зеркала-то нет? —спросил он, об­ращаясь к слуге.

— Как же-с, есть. Александр Петрович всегда сам из­волит бриться,— отвечал слуга, подавая небольшое склад­ное зеркало.

— Только для бритья; разве он в другое время не смот­рится?