Когда суждено освободиться ему от уз отцовской вины? И от жала ненависти своего отчима?
Шеф взял себя в руки и, потянув за толстый ремень, принялся расстегивать подпругу на седле. Можно не сомневаться в том, что Вульфгар очень скоро сделает его своим рабом официально: наденет ему на шею железный обруч, не желая слышать робких протестов матери, и продаст на рынке где-нибудь в Тетфорде или Линкольне. И выручит за него неплохой барыш. В детстве Шеф подолгу пропадал на деревенской кузне, влекомый игрой огня и желанием уберечься от нападок и побоев. Так он сделался помощником кузнеца: качал воздух в мехи, держал щипцы, ковал крицу. Смастерил себе инструменты. Выковал меч.
Как только он станет рабом, меч у него отнимут. Как знать, не стоит ли ему пуститься в бега немедля. Иногда рабам удается скрыться. Чаще всего — нет.
Стащив седло, он ощупью пытался уложить его в незнакомой конюшне, когда открылась дверь, впуская внутрь пятно света, свечу и знакомый, холодно-насмешливый голос Альфгара.
— Еще не управился? Тогда брось это, я позову грума. Отец по велению короля должен явиться на Совет мудрых. Позади него должен стоять слуга, подливать ему в чашу эль. Мне это делать негоже, а товарищи его слишком гордые. Ступай, да поторапливайся. Стольник короля желает кое-чему тебя обучить.
Едва волоча ноги, Шеф выбрался во двор огромного деревянного замка, который король построил на месте бывшего римского укрепления. Стоял тусклый весенний вечер. И все же, вопреки смертельной усталости, некая струнка живо и радостно зазвенела в его душе. Совет мудрых? Им предстоит решить участь пленника, могучего воина. Он сможет поведать об этом Годиве, с которой не сравнится ни один из умников Эмнета.
— И смотри держи язык за зубами, — прошипел ему вдогонку голос из глубины конюшни. — А не сможешь — он тебе его вырвет. И помни: Элла теперь повелитель Нортумбрии, а ты — не родич моему отцу.
Глава 2
— Итак, мы полагаем, что это Рагнар Лотброк? — обратился король Элла к Совету мудрых. — Откуда нам это известно?
Он взглянул сверху вниз на дюжину мужчин, сидящих за длинным столом. Все они занимали невысокие табуреты. Один король восседал на покрытой резьбой высокой скамье. Нарядами же они не слишком отличались ни от Эллы, ни от сидевшего по левую от него руку Вульфгара: яркие плащи были оставлены укрывать их хозяев от сквозняков, проникавших в помещение из каждого угла и из-за захлопнутых ставень, от чего пропитанные жиром факелы вспыхивали и пускали клубы пара; золотом и серебром отливали запястья и мускулистые шеи, пряжки и застежки мерцали на тяжелых перевязях. То были представители воинской знати Нортумбрии, узколобые хозяева обширнейших наделов земли в южной и восточной частях королевства, те самые, которые возвели на престол Эллу, сместив его соперника Осберта. Сидели они в неуклюжих позах, как люди, более привычные к ходьбе или седлу.
Поодаль от них, в конце стола, как бы умышленно отгородившись от остальных, сидели еще четверо. Трое из них были облачены в черные сутаны и капюшоны монахов-бенедиктинцев, а один — в пурпурное с белым одеяние епископа. Эти сидели непринужденно, чуть наклонившись к столу, готовые занести стилем на покрытую воском дощечку каждое сказанное слово или, в случае надобности, втайне поделиться друг с другом своими мыслями.