Шлагбаум открывается.

Машина подъезжает к особняку.

С крыльца приветливо виляет Сергееву хвостом возвратившаяся странница — белая собачка. Улыбнувшись ей, Сергеев подхватывает собачку на руки и входит в дом.

С собачкой на руках Сергеев быстро идет по коридорам особняка, взбегает по лестнице. Секунду задержавшись у порога, чтобы справиться с улыбкой, непривычно разгулявшейся на губах, Сергеев открывает дверь в квартиру.

Никого. Сергеев опускает собачку на пол, выходит на балкон. Пустые Шезлонги. Пустынная площадка с флагштоком перед домом.

Он возвращается в комнату. И теперь, уже более внимательным взглядом, замечает, что застелена кровать, всюду чисто прибрано. Здесь все, как было ДО… Никаких ее вещей, никаких следов пребывания Анны…

Сергеев трясет спящего Радиста. Тот с трудом разлепляет глаза, поднимает голову.

С е р г е е в: Где она?..

Радист дико смотрит на Сергеева и, похоже, плохо понимает, о чем речь.

Спят, кто где, вповалку Возница, Фотограф и Официант. Пустые бутылки на столе.

Сергеев отпускает Радиста и выходит из рубки.

Безмолвны набережная… пляж… танцплощадка… пепелище костра…

Пробиваясь сквозь толпу, сквозь переплетенные хвосты очередей на автобусы, троллейбус и такси, Сергеев оглядывается вокруг с отчаянной надеждой. Но Анны здесь нет…

…нет ее и на перроне, где состав готовится к отправлению; не видно в окнах вагонов, куда безуспешно заглядывает Сергеев…

…и в толкучке зала ожидания аэропорта.

В этом месиве людей и багажа, среди какафонии голосов, музыки с телеэкранов, радиообъявлений, он нашел бы ее, непременно нашел бы — потому что желал этого так, как ничего и никогда не желал на свете… Если бы только она была в аэропорту.

Но Анны не было и здесь.

Сергеев сидит в машине, уже бесцельно, бессмысленно, словно закоченев.

Снова, как два дня назад, моросит дождь.

Снова расплывается в нем свет фонаря. Но пуст сегодня этот ореол, и никакая тень с зонтиком в нем не возникает. Холодное световое пятно на мокром асфальте…

Жезл милиционера загорается перед подъезжающей к посту ГАИ машиной.

Сергеев останавливается, устало опускает стекло.

М и л и ц и о н е р (с обычным радушием): Доброго здоровьечка!

С е р г е е в: Я без пассажира.

М и л и ц и о н е р: Это как раз то, что и нужно. Секундочку…

Он машет бритоголовому качку, тот заходит в кафе и тотчас снова выходит. Вслед за ним появляется Хозяин перевала, ведя за собой двоих мужчин в плащах и с чемоданчиками в руках.

Предупредительно забегая вперед, он подводит мужчин к машине.

Х о з я и н (узнав Сергеева): А! Москвич! Оба глаза еще целы? (Он наклоняется к окну, говорит тихо, непререкаемо.) Возьмешь двоих, понял? Отвезешь, куда скажут. Хорошие деньги получишь. И забудешь. Ты очень хорошо понял?

С е р г е е в: Понял.

Пассажиры садятся на заднее сиденье, качок — на переднее. Почти не пряча от Сергеева, поправляет ствол короткого автомата под курткой.

Никакого выражения на лице Сергеева, ни удивления, ни страха. Он трогает машину, оставляя позади светлый перевал и проваливаясь в ночь.

Они едут. Полное молчание в машине. Неподвижны пассажиры на заднем сиденье.