В отличие от нашей первой встречи Цицерон нисколько не нервничал, пребывая в хорошем настроении. Должен признаться, что сам я немного волновался, не имея представления, чем все это закончится.
Первым заговорил он, коротко спросив:
– Деньги у вас?
Я кивнул.
Засунув руку в карман плаща, албанец извлек две катушки для пленок 36 миллиметров. Он протянул их мне на открытой ладони, но, когда я хотел взять их, отдернул руку и произнес спокойно:
– Сначала деньги.
Подойдя к сейфу, я не сразу сумел открыть дверцу, видимо, из-за волнения перепутал цифровую комбинацию. К тому же я стоял к нему спиной. У меня даже мелькнула мысль, что он может нанести мне сзади удар, забрать деньги и скрыться. Когда я наконец открыл сейф и вытащил оттуда сверток, руки у меня немного дрожали. Быстро захлопнул дверцу сейфа, едва не прищемив себе большой палец.
Повернувшись, увидел, что Цицерон стоит на том же месте, устремив любопытный, в некоторой степени даже алчный взгляд на газетный сверток в моих руках.
Момент был критическим. Я не собирался отдавать ему деньги, пока не получу четкого представления, что мы выторговали. Подойдя к письменному столу, развернул пакет и принялся громко пересчитывать банкноты. Он подошел ближе и про себя следил за счетом, судя по движению его губ.
…Пятнадцать тысяч… двести пятьдесят… пятьсот… семьсот пятьдесят… шестнадцать тысяч…
И так далее до конца. Пересчитав деньги, я снова завернул их в газету.
– Давайте пленки, – сказал я, протягивая правую руку, а левую держа на свертке.
Он отдал их мне и потянулся за свертком.
– Пока нет, – сказал я. – Вы получите деньги сразу же, как только я взгляну на пленки. Вам придется подождать четверть часа, пока они будут проявлены. Для этого все готово. А деньги – вот они, вы их видели и сосчитали. Если вы не согласны, можете забрать назад свои пленки. Итак?
– Вы слишком подозрительны и должны мне больше доверять. Но как хотите. Я подожду здесь.
Я почувствовал громадное облегчение. Следовательно, это – не трюк. Только теперь я поверил, что все будет хорошо. Вид денег и их пересчет возымели свое действие. Почувствовав себя владельцем целого состояния, он, видимо, не хотел все испортить глупым упрямством. Да и доверял мне, наверное, больше, чем я ему.
Пока я снова запирал деньги в сейф, он стоял спокойно около письменного стола. Да и я наконец успокоился. Критический момент миновал.
– Хотите закурить? – спросил я и протянул ему пачку сигарет.
Взяв несколько штук, он заметил:
– Их вполне хватит до того, как вы вернетесь.
Сев в кресло, он закурил. Выйдя из кабинета, я запер дверь снаружи, чтобы туда случайно не зашел ночной сторож, обходя территорию. Камердинер конечно же слышал, как в двери повернулся ключ, но, к моему удивлению, не стал протестовать, оказавшись в роли пленника. Я поспешил к своему фотографу.
У него все было уже готово. Проявитель был доведен до нужной температуры. Он взял в проявку сразу обе пленки. Я внимательно наблюдал за его действиями и попросил давать объяснения по ходу, намереваясь в будущем делать все сам. Времени на проявление и закрепление ушло больше, чем я рассчитывал.