Кто открыл окно, когда покойный Петр Борисович работал на компьютере, отключенном от сети? И, главное, зачем он это сделал?!

В приемную заглянул программист Игнат Бражников. Варвара ему кивнула, и он немедленно вдвинулся поглубже.

— Ну, как сегодня? — спросил он полушепотом. — Трупов не было?

— Про трупы не разговариваю, — проинформировала его Варвара и показала глазами на селектор, — запрещено.

— Да ну? — удивился Игнат. — У нас все только про труп и говорят. Ну, правда, Варь, так и неизвестно, от чего преставился-то?

— Да еще вчера было известно! — зашипела Варвара. — Они сразу сказали, те, которые на «Скорой» приехали. Сосуды, спазмы и все такое.

Про окно и компьютер она решила не упоминать. Игнат изучающе посмотрел на нее, но она таращила правдивые глаза так, что сразу было ясно — больше ничего он от нее не добьется.

— Ты сегодня допоздна?

— Как обычно. Если ничего не стрясется, часов до семи, до полвосьмого.

— Дай журнальчик, — подхалимским голосом попросил Игнат. — Пришел? Я ведь знаю, что пришел!

Журнал «Компьюлэнд» приносили в компьютерный отдел — один на всех программистов, и к ним в приемную — один на одного шефа. Шеф никогда его не читал, но выписывал, потому что интересоваться компьютерами было «правильно», и у него на столе время от времени должно было лежать какое-нибудь сложное и современное чтиво — по маркетингу и рекламе или по компьютерам, к примеру. Чаще всего шеф забывал разложить чтиво на столе, но иногда вспоминал, и тогда пиши пропало, если журналов не оказывалось в приемной.

— Ничего не дам, — сухо сказала Варвара, — он только вчера пришел, шутишь, что ли!

— Да я верну! — горячо уверил ее Игнат. — Правда верну. У нас его уже сперли. Вчера был, а сегодня нет.

— А если шефу понадобится?

— Ну, соврешь что-нибудь! Скажешь, что не приносили, а сама позвонишь мне, и я верну. Сразу же. Клянусь.

— Знаю я ваши клятвы, — произнесла Варвара тоном ворчливой старухи, которая не в силах ни в чем отказать проказнику-внуку, и вытащила из ниши журнал, — только на самом деле верни, Игнат. Или я больше никогда…

— Конечно! — Он проворно схватил его, опасаясь, что она передумает, наклонился и галантно чмокнул ей руку. — Твой навеки. Навеки твой.

Варвара засмущалась, закраснелась, потянула руку, хотя все это было просто игрой, ничего не означающей, милой и приятной, и тут раздался ледяной, как панцирь Антарктиды, голос начальника секретариата Иларии Ветлинской:

— Что здесь происходит? В чем дело, Варварочка?

Игнат отскочил от нее, с детсадовской старательностью пряча за спину добытый журнал, и бочком стал подвигаться к выходу из приемной.

Илария стояла у дверей кабинета, и вид у нее был столь же выразительный, как и голос.

— Альберт Анатольевич с утра ждет почту, — проинформировала она Варвару, как только за Игнатом закрылась дверь. — Я, конечно, понимаю, что вам не до этого…

— Почты нет, — выпалила Варвара, — ее не бывает раньше пяти, Лара. С утра приходят только газеты. Я принесла.

Начальнику секретариата полагалось знать, во сколько приходит почта. Собственно, это и есть главное, что полагается знать начальнику секретариата. Если человек не знает, во сколько приходит почта, значит, он никакой не начальник секретариата.