Мы пошли вперед. Красивые молодые деревья были Филиппу по грудь, они гладили нам руки и колени мягко, как перьями, а как пахли… Вдруг Филипп закричал:

— Смотри!

Лиса, как прошлогодний лист, промелькнула тенью, остановилась, солнце на ее меху горело красным, а на спине — золотом. Убежала, лес снова только наш. Все утро с нами были колдовство, очарование и удача, мы путешествовали, как в волшебной сказке, иногда даже забывали о мрачной причине нашего путешествия. Почти. Незадолго до полудня через кусты мы вышли на дорогу. Узкую, зарывшуюся в землю, идущую именно туда, куда нам нужно высоко над основным путем, по которому все неслись на юг. Удача сделала нас неосторожными. Когда я приземлилась на гравий дороги и протянула Филиппу руку, лязганье метала и шорох шин раздались почти рядом. Из-за поворота выскочил облезлый «Рено» и со скрежетом остановился. Солидный седой водитель был молчалив и совершенно не любопытен, высунулся, показал пальцем на север.

— S'il vous plait, monsieur.[48] — Он показал пальцем на юг. — Merci, monsieur.[49]

Мы забрались на заднее сиденье, присоединившись к пассажирам, которые там уже были. Собака колли, свинья в зеленом мешке и довольно противная компания белых кур в коробке. Картошка расположилась на переднем сиденье рядом с фермером. Только я начала благодарить, как машина тронулась, и я с облегчением поняла, что какие бы то ни было разговоры в таком шуме невозможны. Он провез нас почти две мили и высадил у поворота на ферму. На мои благодарности он кивнул, показал в сторону фермы, а потом на «Рено». И покатился по своей дороге. Замечательно видеть человека, который ничего не знает о Валми, сосредоточен на собственной жизни, а к тому же возможно глух и нем.

Наша дорога лежала по открытому месту, и мы решили с нее не сходить. То, что нас подвезли, воодушевило Филиппа, он шел играючи и без жалоб, но чувствовалось, что опять начинает уставать. А идти еще долго, и не известно, с чем придется столкнуться. Мальчик весело болтал о собаках и свиньях, половина моего внимания сосредоточилась на шумах сзади и спереди, я высматривала, где спрятаться в случае чего. Полмили. Три четверти. Филиппу камушек попал в ботинок, мы остановились его достать. Пошли медленнее. Миля, миля с четвертью, ребенок больше не болтал и начал шаркать ногами.

Я собиралась предложить сойти с дороги и отдохнуть, когда услышала еще одну машину. На этот раз с севера. Она ехала быстро, но шумела не намного сильнее «Рено», большая, мощная… Не буду притворяться, что узнала шум мотора, но точно знала, кто это.

— Машина. Филипп, прячемся!

Он скользнул за обочину, как мышка, я за ним. Сверху — кусты в три-четыре фута высотой, между ними прогалинки травы. Когда «Кадиллак» выехал из-за поворота, мы лежали в одной из таких природных цитаделей. Дорога прямо под нами. Автомобиль пролетел в облаке пыли и потоке ветра. Верх опущен, я видела лицо водителя. Неизвестно какие чувства сжали мой позвоночник.

Золотой полдень. Ни звука, только жаворонок поет. Филипп прошептал:

— Это был мой кузен Рауль, мадмуазель.