Итак, по мере развития цикла его пародийная направленность снижается. Причем следует различать обыгрывание в комическом плане стилистических формул и повествовательных приемов иных жанров (по преимуществу героических поэм и рыцарских романов) и сатирическое отождествление звериного королевства и феодального мира. Пародийные задачи (достаточно подробно изученные[10]) постепенно — и неуклонно — уступают место задачам сатирическим. При этом подобная сатира носит порой и политический характер. Так, можно предположить, что изображенные в книге (в ранних ее «ветвях») лев и львица — это прозрачный намек на французскую королевскую чету, Людовика VII и его первую жену Альепору Аквитанскую, а присланный от папы в качестве легата верблюд — кардинал Петр Павийский, легат папы Александра III при Людовике VII[11] .

Но подобные политические намеки (скажем, на ветреность Альеноры и на ссоры в королевской семье) появляются в «Романе о Лисе» лишь от случая к случаю. Как правило, перед нами сатирическое изображение не конкретных личностей, а определенных качеств человека, ярко выявляющихся в условиях феодального миропорядка. Сатира эта неизбежно антифеодальна, по направлена она в первую очередь не против королевской власти и монарха как ее носителя и даже не против более низкого «этажа» государственной пирамиды — знатных феодалов, «баронов», которые дерутся и преследуют друг друга, как звери в лесу, а против всего жизненного уклада феодального общества, сформировавшего эгоистические, коварные и озлобленные человеческие характеры. Широкая демократическая основа этой сатиры понятна, но также закономерен переход от подобной сатиры к нанморализму, к навязчивой и плоской дидактике, чем отмечены поздние «ветви» произведения и его дальнейшие переработки.

Наиболее резка и непримирима в «Романе о Лисе» сатира антиклерикальная. Этому не приходится удивляться: городская литература Средневековья питала особое пристрастие к такой сатире. В ней ярко и выразительно противопоставлялись кажущееся и истинное, должное и реальное. Прегрешения мелкого и среднего духовенства вызывали критику не потому, что обнажали тот простой факт, что служители церкви ничем не отличаются от обычных смертных, а потому, что они вскрывали резкое противоречие между их словами, обязанностями и их истинным лицом.

В «Романе о Лисе» введение антиклерикальной сатиры достигается двумя путями, предопределенными двойственностью трактовки общества животных. Там, где последнее соседствует с миром людей, появляются сатирические фигуры представителей духовенства. Но если звери начинают изображаться антропоморфно, без учета их живых повадок, т. е. когда они разыгрывают роли придворных льва Нобля[12], то тогда антиклерикальная сатира приобретает комические и пародийные черты. В самом деле, осёл, читающий проповедь, волк, звонящий в колокола или смиренно принимающий монашеский постриг, лис в костюме паломника, с крестом и посохом («ветви» I-я и V-я), звери, теснящиеся в церкви и даже служащие мессу (например, в «ветви» XIV-й) или панихиду (похороны курицы в «ветви» I-й),— все это не столько разоблачительные, сколько просто очень смешные картины. Они сродни пародийному травестированию священных текстов и церковного обихода в поэзии и празднествах вагантов: травестии эти не подрывали основ религиозного мировоззрения