Она распаковала свои принадлежности: доску, бумагу и даль-перо.

– Его императорское величество весьма доволен, что вы связались со мной. Он уже прислал сообщение, в котором интересуется вашим здоровьем.

– Передайте, что я еще и близко не наелась блинчиками, – сказала Лифт. – И еще у меня на пальце ноги выскочила непонятная бородавка – ее отрезаешь, а она снова отрастает. Наверно, потому что я лечусь потрясностью, а это ужасно неудобно.

Посмотрев на нее, письмоводительница вздохнула и прочитала присланное Гоксом сообщение. В нем говорилось, что империя выживет, но потребуется длительное восстановление, особенно если буря не раз вернется. Другой проблемой, возможно, еще более опасной были паршуны. Делиться государственными секретами посредством даль-пера он не хотел, в основном интересовался, все ли у нее в порядке.

В целом Лифт не жаловалась. Женщина записала то, что она продиктовала, – этого должно хватить, чтобы Гокс понял, что у нее все хорошо.

– А еще, – добавила Лифт, – я нашла другого Сияющего, правда, она совсем старая и похожа на недокормленного краба без панциря.

Она посмотрела на Каргу и, как бы извиняясь, пожала плечами. Очевидно же, или у нее нет зеркала?

– Но на самом деле она по-своему добрая и заботится о детях. Надо ее завербовать или типа того. Если придется сражаться с пустоносцами, она может злобно пялиться на них. Они не выдержат и расскажут правду, как съели все печеньки и обвинили в этом Хьюси, девочку, которая и говорить толком не умеет.

В любом случае Хьюси храпит. Так что заслужила.

Письмоводительница закатила глаза, но все записала. Кивнув, Лифт разделалась с последним блинчиком – плотным и рассыпчатым.

– Ну ладно, – объявила она, вставая. – Это девятый. Где последний? Я готова.

– Последний? – переспросила Карга.

– Десять разновидностей блинчиков. За этим я и явилась в этот забытый голодом город. Девять я уже попробовала. Где последний?

– Десятый посвящается Таши, – рассеянно произнесла письмоводительница, не отрываясь от пера. – Он скорее вымышленный, нежели настоящий. Мы выпекаем девять, а один оставляем в память о Нем.

– Погодите, так их всего девять? – удивилась Лифт.

– Ну да.

– Так вы все врали?

– Я бы не стала так...

– Преисподняя! Виндль, куда делся тот неболом? Он должен это услышать. – Она ткнула пальцем в письмоводительницу, потом в Каргу. – Он отпустил тебя, несмотря на всю историю с отмыванием денег, только по моей просьбе. Но когда узнает, что ты соврала насчет блинчиков, не факт, что моих силенок хватит его сдержать.

Обе уставились на нее с таким видом, будто были ни в чем не виноваты. Лифт покачала головой и спрыгнула со столика.

– Прошу прощения. Мне нужно отлучиться в Сияющую уборную. Проще говоря, я хочу...

– Вниз по лестнице и налево, – перебила Карга. – Она все там же, где была с утра.

Лифт вприпрыжку спустилась по ступеням. Заглянув в большой зал, подмигнула одной из сироток и направилась к входной двери. Виндль не отставал. На улице Лифт полной грудью вдохнула воздух, все еще влажный после Бури бурь. На земле повсюду валялся мусор, сломанные вывески, ветки и обрывки тряпок.