— Ты нездоров.

— Ха-ха! С тобой я чувствую себя более сильным и здоровым, чем когда-либо. Может, даже здоровее, чем нужно.

Джордан прикусила нижнюю губу и снова отвернулась. Не позволяй ему говорить такие вещи, убеждала она себя. Вставай. Уходи. Убегай. Однако в этот момент Ривз рассмеялся и, схватив ее руку, поцеловал ладонь — сначала быстро, затем — еще раз, более нежно. И от этого ласкового прикосновения его губ мысли о побеге или сопротивлении растаяли как дым. Джордан опустила глаза и смотрела, как он ласкает хрупкие косточки ее запястья. Ее сердце было вновь переполнено любовью.

— Ривз, — прошептала она.

Этот шепот подействовал на него гораздо сильнее, нежели мог бы подействовать крик.

— Да? — откликнулся он, подняв на нее глаза.

— Я не могла допустить, чтобы Гельмут узнал о том, что находилась у тебя в номере. Ведь ты понимаешь меня?

Мужчина тяжело вздохнул и пробормотал:

— Да. Все это время я был вне себя от злости, но… — Несколько секунд Ривз смотрел куда-то вдаль, а потом снова перевел взгляд на Джордан. — В конце концов, он только что назвал меня своим другом. — Со стороны Ривза это было уступкой. Он хотел сказать, что понимает ее и даже сочувствует ее стремлению оставаться верной немцу. Затем — приподнялся на локте и посмотрел в глаза Джордан: — Послушай, давай хотя бы сегодня не говорить о Гель-муте, хорошо?

— Ривз…

— Прошу тебя. Хотя бы один день. Завтра видно будет.

Как просто ему это говорить! Для него ничего не стоит в любой миг собрать вещи и уехать — не испытывая чувства вины, угрызений совести и сожалений. А вот она…

Однако во взгляде Ривза читалась такая мольба, что она не могла противиться.

— Ну, хорошо, — услышала Джордан собственный голос. В мозгу ее тем временем вертелись десятки вопросов, на которые она не находила ответов.

Ривз протянул руку, дернул резинку, которая стягивала ее волосы в хвост, и они рассыпались по лицу и плечам женщины. Он улыбнулся и, снова положив голову ей на колени, попросил:

— Поцелуй меня.

Джордан и не подумала отказывать ему в этой просьбе. Наклонившись, она прижалась губами к его рту. Не отвечая на ее поцелуй, но и не избегая его, Ривз продолжал лежать в прежней позе. Это был вызов, и Джордан не могла его не принять. Ее рука поползла вниз по его твердой груди до тех пор, пока не нашла щель между толстым свитером и поясом шортов. Пробравшись туда, она ощутила теплую кожу, поиграла с курчавыми волосками на ней и только потом стала массирующими движениями гладить тугие мышцы.

Губы Джордан слегка раздвинулись. Она стала покрывать его лицо легкими, как перышко, поцелуями. Поскольку глаза Ривза были закрыты, он не знал, куда придется следующий. Она целовала его в висок, в брови, в ресницы, в нос, опять в висок, в твердую щеку, в красиво очерченную скулу. В том, как сыпались поцелуи, не было какого-либо порядка или последовательности, и каждый новый становился для мужчины нежданным подарком. Через минуту ее губы вернулись к его рту, и Джордан увидела, что он беззвучно, одними губами повторяет ее имя.

Ее теплый влажный язык прошелся по его нижней губе, и складки в уголках рта смягчились. Руки женщины играли с густыми волосами, покрывавшими его грудь, а язык ее по-прежнему настойчиво требовал, чтобы его впустили к нему в рот. Наконец Ривз словно очнулся. Застонав, он обвил рукой ее шею, привлек Джордан ближе к себе и приоткрыл рот, впуская в него ее язык.