– Это по сути то же, что и раньше. Мы ничего не добились, только…

– Что? – вопросил Гюин.

– Хочу попробовать кое-что косвенное, – объяснил Холстен.

– Нас из-за этого раньше времени не взорвут?

– Не думаю.

– Тогда пробуй то, что придумал, Мейсон.

Холстен собрался с духом и передал простой, сюрреалистический вопрос:

– А тут есть еще кто-то, с кем мы могли бы поговорить?

– Ты несешь чушь, – сказала ему на ухо Лейн.

– Есть предложение получше?

– Я техник. У нас идей не бывает.

Он выдавил слабую улыбку. Все остальные напряженно замерли в ожидании ответа, за исключением Гюина, который прожигал Холстена взглядом, словно его гневное внимание могло каким-то образом подвигнуть классициста на большие успехи в антикварианизме.

«Желаете говорить с моей сестрой?»

«.Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста»

Лейн снова выругалась, а Гюин уставился на свой экран. Еще одна волна растерянного недоумения поднималась вокруг них.

– Так, слушайте: у меня есть теория, – объяснил Холстен. – Мы все еще разговариваем с какой-то автоматизированной системой, явно, хоть она и запрограммирована реагировать похоже на человека. Но там есть и еще что-то. Оно… другое. Кажется менее рациональным. Так что можно попробовать проверить, не разрешит ли оно нам то, чего не позволяют основные экспертные системы. В самом худшем случае мы могли бы даже натравить его на главную систему… не знаю.

– Но что это за «оно»? – спросила у него Вайтес. – Зачем им понадобилось две системы?

– Для надежности? – предположил Холстен, потому что свои главные подозрения он решил оставить при себе.

– Попытайся, – решил Гюин. – Карст, мне нужны какие-то варианты на случай обострения. Наш нынешний курс приведет нас в поле тяготения планеты на нужной скорости, чтобы выйти на орбиту. Единственная альтернатива – прекратить торможение сейчас и просто пролететь мимо, а тогда… тогда – что? – Вопрос был явно риторическим: в тяжелой ситуации командир просто демонстрировал ход своих мыслей. – Тогда мы направимся к следующей точке на наших звездных картах, надеясь, что там окажется что-то иное? Мы уже увидели эту планету. Здесь будет наш дом. Мейсон, скажи ему.

«О да, Элиза, пожалуйста, позволь нам поговорить с твоей сестрой».

Холстен постарался подражать вежливой и официальной манере речи экспертной системы.

Он не знал точно, что они получат в результате, и был готов отключить коммуникаторы, если это окажется тот мучительный безумный лепет, потому что с этим никакой диалог невозможен: какие могут быть переговоры с внутренним ураганом сумасшествия?

– Нам приказано ждать, – сообщил он, получив эту инструкцию.

После этого долго ничего не происходило. «Гильгамеш» продолжал неуклонно приближаться к гравитационному колодцу планеты. Спутник все еще хранил молчание, когда Лейн с ее командой начали обеспокоенно наблюдать за корабельными системами: древний корабль-ковчег начал скрипеть и содрогаться из-за непредусмотренного возникновения внешнего источника массы, достаточно крупного и близкого, чтобы терзать конструкции корабля. Все присутствующие ощутили перемены: во все время их бодрствования ощущение силы тяжести создавалось за счет постепенного торможения. Сейчас к ним тянулась чужеродная сила, исподволь хватающая их бесплотными призрачными руками: первое прикосновение находящегося под ними мира.