Остановилась все-таки… Стараюсь себя в руки взять. Что ребятам скажу? Засмеют!..

Стала заставлять себя о задании думать. Нам нужно было узнать, пресная или соленая вода идет у самого дна и куда направляются воды великих сибирских рек, которые впадают в полярное море. Воды эти более теплые, чем соленые, идущие из-под полюса… Вот если бы эти теплые воды как-нибудь использовать, чтобы полярные моря не замерзали… Ведь Баренцево море так и не замерзает из-за Гольфстрима.

Думаю обо всем этом и на льды смотрю. Растопить бы все эти льды, чтобы советские корабли и зимой здесь плавали. Непременно сделают это советские люди… Переделают и северную природу.

Заставила я себя снова лицом к морю повернуться, потом глаза зажмурила, чтобы не видеть лунного света. Про лунатиков вспомнила. Действует же лунный свет на нервных людей…

И решила не отступать, хоть с закрытыми глазами, а вперед идти. Шагаю, как слепая, руки вперед протянула, а глаза открыть боюсь…

Вдруг споткнулась и упала. Коленку больно зашибла, и сразу слезы из глаз. Спасительная вещь эти слезы!..

Вытираю я слезы, а ресницы уже слиплись, смерзлись. Пальцами оттаивать приходится. За делом я и успокоилась немного.

Вперед уже с открытыми глазами шагаю, но по сторонам смотреть еще боюсь. И корю себя всячески — какой же, думаю, я переделыватель природы, если этой природы и испугалась.

Только эта мысль и повела меня вперед. Заставила я себя идти.

Много лет я потом в Арктике прожила. И пурга меня настигала в тундре, и шторм лютый я переносила, но такого чувства, как тогда в лунных льдах, никогда больше не испытывала.

Пожалуй, легче было бы мне на себе тушу белого медведя волочить, чем самое себя до снежной избушки довести.

Вошла я наконец в избушку, засветила коптилку, села на снежную табуретку и немножко всплакнула… Потом самой смешно стало. Ну, думаю, хороша стахановка ледяных полей, комсомолка!

В избушке у меня все из снега сделано. И лежанка — на ней спальный мешок, это мы с Алешей оставили, — и стол, и снежный табурет около него.

Сняла я с плеч свой мешочек, стала располагаться, ружье рядом с коптилкой положила. О том, как обратно пойду, и думать не хочется.

Решила сразу же работой заняться, первую пробу воды со дна взять.

Прорубь наша тонким слоем льда подернулась. Сняла я этот ледок, готовлю свой немудреный инструмент.

Подошла к проруби, нагибаюсь над ней и… назад!

Глазам не верю. Смотрит на меня из-под воды человеческое лицо… Различаю даже его черты: нос, рот, глаза большие, внимательные такие. И все приближается ко мне это лицо. Я закричать была готова. Смотрю не отрываясь. Значит, мерещится мне, так решила.

А человеческое лицо поднимается все выше и выше. Я только зубы сжимаю, чтобы не стучали. Кажется мне, что усатый мужчина с огромными глазищами ко мне из воды поднимается…

Лицо в воде становилось все яснее и яснее, словно выступало из тумана. Два огромных, почти круглых глаза, усы… действительно усы! Все ближе эти глазищи, огромные и как будто любопытные. Смотрят на меня не мигая.

Я потянулась за ружьем и тут только сообразила: нерпа! Фу, ты, неладная!..