– Понимаю.

– Она не любит принимать незнакомцев и может не захотеть говорить с вами. В этом случае я не смогу ее заставить. Даже если бы у вас был приказ...

– Скажите ей, что я Амбергрис Пендергаст. Ее брат.

Это имя предложила ему Констанция Грин.

Доктор Остром нахмурился.

– Я не одобряю обмана, лейтенант.

– Тогда не называйте это обманом. Называйте ложью во имя спасения. Это очень важно, доктор. На карту поставлены многие жизни.

Доктор Остром, казалось, обдумывал его слова. Затем быстро кивнул, повернулся и вышел в другую дверь, тяжелую и стальную.

Несколько минут все было тихо. Затем – казалось, с большого расстояния – послышался скандальный голос пожилой женщины. Д'Агоста и Хейворд переглянулись.

Голос звучал все громче. Затем стальная дверь распахнулась, и в кабинете появилась Корнелия Пендергаст.

Вкатили ее на инвалидной коляске, обитой толстой черной резиной. Сморщенные руки дама держала на маленькой подушечке, лежавшей на коленях. Коляску толкал сам Остром. Позади, в бронежилетах, шли два санитара. Корнелия была одета в длинное старомодное платье из черной тафты. Крошечная старушка с тоненькими, словно палочки, руками, лицо спрятано под черной траурной вуалью. Д'Агосте казалось немыслимым, что это хрупкое существо недавно порезало двух санитаров. Коляска остановилась, и поток ругательств прекратился.

– Поднимите вуаль, – скомандовала она.

Ее южный выговор отличался аристократичностью, модуляции – почти британские.

Один из санитаров подошел – не слишком близко – и осторожно снял с нее вуаль затянутой в перчатку рукой. Бессознательно Д'Агоста подался вперед, с любопытством вгляделся.

Корнелия Пендергаст тоже смотрела на него во все глаза. Личико хищное, кошачье, глаза – бледно-голубые. Испещренная пигментными пятнами кожа, как ни странно, не потеряла молодой блеск. Сердце Д'Агосты сильно забилось. В ее внимательном взгляде, очертаниях скул и подбородка он вдруг увидел сходство с исчезнувшим другом. Сходство было бы еще заметнее, если бы не читавшееся в глазах безумие.

На мгновение в комнате стало абсолютно тихо. Корнелия не отрывала от него глаз, и Д'Агоста испугался, что она уличит его во лжи.

Однако она улыбнулась.

– Дорогой брат. Как любезно с твоей стороны приехать ради меня издалека. Тебя, противный братец, так долго не было. Да нет, я тебя, конечно же, не виню, просто здесь, на севере, я еле уживаюсь с варварами-янки. – Корнелия хохотнула.

«О'кей», – мысленно произнес Д'Агоста. Констанция рассказывала ему, что Корнелия живет в выдуманном мире, верит в то, что находится в одном из двух мест: то ли в Рейвенскрай, имении мужа, расположенном к северу от Нью-Йорка, то ли в старом особняке семейства Пендергаста в Новом Орлеане. Сегодня, очевидно, она пребывала в Рейвенскрай.

– Приятно увидеться с тобой, Корнелия, – осторожно ответил Д'Агоста.

– А что за красивая дама рядом с тобой?

– Это Лаура, моя... жена.

Хейворд стрельнула в него глазами.

– Как замечательно! Я всегда думала: когда же ты, наконец, женишься. Давно пора пустить в род Пендергастов свежую кровь. Могу я вам предложить что-нибудь? Чаю? Или лучше твой любимый мятный джулеп?