Его хихиканье заглушил раскат грома, тотчас вернувший его к действительности. А когда снова мелькнула молния, Норман не мог не увидеть тело, которое лежало в гротескной позе рядом с ним. Он отвел глаза и быстро натянул черную юбку, прикрыв бесстыдно обнаженные бедра.

Больше ему это не нужно. Теперь надо избавиться от этого как можно скорее. Но как?

Он приподнялся над сиденьем и посмотрел сквозь залитое дождем лобовое стекло. Между дорогой и деревьями тянулась узкая канава. Можно спрятать тело там, в кустах, но надолго ли? Кто-нибудь обязательно пойдет здесь и увидит его. Вот если выкопать могилу…

Норман отвернулся и принялся ждать, когда очередная вспышка молнии позволит ему разглядеть что-либо еще в задней части фургона. Это там он нашел монтировку. А вот лопаты он не видел — да и глупо думать, будто в машине непременно будут возить лопату. Но ведь голыми руками такую грязь не разроешь.

Норман вдруг понял, что дрожит, и не только от холода. Есть ведь другой способ. О господи, ведь есть…

Он стал передвигаться в сторону кабины фургона и внезапно на что-то наткнулся. Вытянув руку, Норман нащупал железную канистру. Когда он поднимал ее, внутри что-то булькнуло. Он тщетно прищуривался, пытаясь разглядеть, что написано на канистре, но довольно быстро опознал содержимое по запаху.

Бензин. Галлоновая канистра, которую возят про запас.

Что ж, это подойдет. Можно сжечь тело, а заодно и фургон. Замести все следы.

Великолепный выход. Ищи и обрящешь.[18] Норман стал ощупывать пол в поисках спичек.

И вдруг он снова задрожал. Потому что не мог найти спичек. Нигде. Да и откуда им здесь взяться? В обыкновенных обстоятельствах спички нужны не более, чем лопата. Если, конечно, их не спрятали в бардачок…

Он снова забрался на водительское место и дернул на себя небольшую прямоугольную крышку на приборной доске. Она открылась, и он увидел полку внутри. Норман начал ощупывать рукой разные предметы: пустой пакет из-под влажных салфеток для лица, дорожную карту, небольшую отвертку, документы на машину, запаянные в пластик, фаллообразный фонарик. Спичек не было.

Спичек нет. Это конец.

Ошеломленный, Норман сидел и слушал голоса — прерывающийся, властный, жалобный.

Прерывавшийся голос был его собственным. Помогите мне… пожалуйста, кто-нибудь, помогите!

Властный голос принадлежал доктору Клейборну. Успокойся. Помни, я не могу это для тебя сделать. В конце концов тебе придется научиться самому себе помогать.

Жалобный голос был и не голосом вовсе, а шумом дождя, стучавшего по крыше фургона.

А ведь доктор Клейборн прав. В конце концов он должен научиться сам себе помогать. Но в такой дождь лучше оставаться в фургоне. Единственное, чем он может сейчас помочь себе, — это попытаться унять дрожь. Для того, что ему предстоит сделать, понадобятся крепкие нервы и крепкие руки.

Норман вспомнил, что видел в задней части фургона одеяло, которым было прикрыто запасное колесо в правом углу. Он повернулся и начал протискиваться в темноту мимо того, что лежало на полу — то ли Мамы, то ли сестры, — стараясь при этом не смотреть вниз, где собирались тени. Странно, и как он удержался от того, чтобы дотронуться до этого или хотя бы взглянуть еще раз.