Что я скажу?

«Спасите! Меня преследует пряничный человечек и кормит ворованным печеньем. Помогите! Парень сфотографировал меня телефоном! Беда, беда, наш коллега таскает за собой конский хлыст!»

Нет, не годится. Впрочем, я уже поняла, что надо сказать, чтобы не выглядеть круглой идиоткой, и решительно нажимаю на звонок:

– Я могу видеть мистера Хольмсена?

Дверной замок издал тихое жужжание, щелкнул и впустил меня внутрь.

Место, из которого «старший брат следит за тобой» [19] , представлялось мне совсем иначе. Охранники таращились в экраны и стучали по клавиатурам, Бьёрн Хольмсен был отгорожен от своих подчиненных прозрачной раздвижной перегородкой, как супервайзер в самой обычной страховой конторе или бухгалтерии супермаркета; он привстал из-за стола и приветливо махнул мне рукой. Невозможно поверить, что все это происходит на корабле, под нами нет ничего, кроме холодной морской воды!

Хозяин конторы отодвинул газету, в которой разгадывал кроссворд, и пододвинул мне низенький стульчик. На столе, там, где я держу фото Малыша, у него стоял собственный портрет, только более молодого, в камуфляже и голубом берете на фоне живописной зеленой местности. Бьёрн проследил за моим взглядом и объяснил:

– Это Косов, я служил там в миротворческом контингенте.

Хорошо, что в мире еще существуют люди, для которых военная форма не секс-фетиш, а производственная необходимость. Мне как-то сразу стало спокойнее на душе.

– А-ага… – протянула я и облизнула пересохшие губы.

– Вам налить водички? Что у вас случилось, фру Ольсен?

Я отмахнулась:

– Спасибо, не надо никакой воды. Ничего еще не случилось, но обязательно случится! – Я облокотилась локтями о столешницу, чтобы пододвинуться к нему поближе, и перешла на внятный шепот. – Просто я думала… если кому-то стало известно… известно, что у гостей в апартаментах открытый огонь, например, свечи… он должен сообщить? Да?

– Они праздновали день рождения, – благодушно уточнил герр Хольмсен.

– Сомневаюсь. Гости там, в люксах, – я сложила кулак, оттопырила большой палец и потыкала вверх, в потолок. Еще бы знать, как сформулировать, – э… развлекают себя и друг друга… горячим воском.

Очки съехали на кончик носа герр Хольмсена, он быстро водворил их обратно:

– Вы подглядывали за гостями, фру Ольсен?

– Ни в коем случае. Мне рассказали…

– Погодите, – герр Хольмсен вытащил из ящика стола желтую сигаретную пачку и зажигалку, – вы курите, фру Ольсен?

– Нет, что вы.

– Хорошо, тогда прогуляетесь со мной за компанию?

Я кивнула, Бьёрн помог мне напялить штормовку, как у всех охранников, другую набросил сам. Мы опустились на один уровень вниз, потом вышли на палубу и остановились за шлюпками, как раз в том месте, где до вчерашнего вечера мне так нравилось отдыхать.

– Понимаете, девчонки-стюарды со мною советовались. Они не знают, как поступить; сами гостям напомнить о правилах они не решаются.

– Но они могут проинформировать своего начальника – главного стюарда.

– Могут, разумеется. Только он сам такой… странный! Девушки боятся, что главный стюард их без гроша оставит, если они пойдут и кому-то расскажут.