– Ну, как? Что говорит? И вообще, каков?..

– Да вроде ничего, – успокаивал их Латышев. – Ругается пока не так чтобы очень. Только скажу я вам, несет же от него… Как из бочки худой, сил нет стоять с ним рядом. Так что, господа, близко подходить к нему при разговоре не советую. А впрочем, старик он добрый, кажется.

Карабанов к обеду в этот день запоздал; он ходил в кузницу проверять подковку лошадей, и за это время в офицерской казарме произошла одна странная сцена.

Незадолго до обеда полковник Пацевич вдруг обрадовал офицеров своим визитом:

– Хлеб-соль, господа!

– Спасибо, – вразброд ответили офицеры, не ожидавшие его появления.

– Ну, что же вы стоите? Садитесь…

Офицеры сели. Полковник Пацевич продолжал стоять, возвышаясь среди подчиненных.

– А вот и библиотечка, вижу, у вас имеется, – закивал Пацевич, подходя к шкафчику с литературой. – Нет ли у вас такой зелененькой книжечки генерала Безака?

«Зелененькой книжечки» в библиотеке не оказалось, и полковник заметно огорчился.

– Надо иметь, господа! – наставительно посоветовал он. – Каждому офицеру надо иметь. Книга для службы полезная. И сам автор – очень приятный человек. Честный человек! Чужого не возьмет. Не-ет, не возьмет, господа! И воспитание, и все такое, вообще…

Офицеры обалдело смотрели полковнику в рот.

– А вы, юнкер, – обратился Пацевич к Евдокимову, – я слышал, в университете учились?

– Да, в харьковском.

– Я тоже, – заметил полковник. – Только в виленском. Прелюбопытное, скажу вам, время было… Молодость!

Потом, глянув на часы, Пацевич скромно заметил, что он привык к «адмиральскому часу».

– Мы тоже приучены! – откликнулся Ватнин и поставил перед Адамом Платоновичем штоф водки, в котором плавал красный стручок турецкого перца.

Выпивая первую рюмку и приглашая офицеров последовать его примеру, новый начальник гарнизона кстати вспомнил стишки.

– Господа, – сказал он, – вот послушайте-ка:

Офицеры деликатно посмеялись над стихами (одни больше, другие меньше), а Ватнин вполне серьезно заинтересовался, есть ли музыка для этих виршей, чтобы петь их в конном строю?

– Потому как, – объяснил он, – моим казакам песня понравится. Шесть не шесть, а четыре целковых дерут за ведро!

Некрасов предложил полковнику местной брынзы, сдобренной тмином. Пацевич выпил с разговорами три рюмки водки, съел полголовки сыру и, покидая офицеров, заключил:

– Время тревожное. Будем же, господа, деятельны. Как муравьи, как пчелы! На шесть часов вечера, когда спадет жара, я назначаю смотр всему гарнизону. Помните, господа: любую оплошность по службе я сочту за личное для меня оскорбление. А зелененькую книжечку генерала Безака надобно прочесть каждому из вас!

На этом свидание закончилось. Перед началом же смотра новый начальник Баязета сам пригласил к себе офицеров гарнизона. Он прятался от жары в шахской усыпальнице, глубоко под землей, и окружение его составляли: Исмаил-хан Нахичеванский, капитан Штоквиц и тот же прапорщик Вадим Латышев, как видно, страдавший от оказанной ему чести.