Пребывание ее засекречено. К ней имеет доступ только начальник лазарета и одна медсестра, которой этот начальник доверяет.

Нашему агенту, однако, стало известно, что Лаура Нордфельд ранена в левое плечо, рана сквозная, задета лопатка. Известно это ему потому, что сам он — специалист по травмам и ранениям грудной клетки, и начальник лазарета всегда с ним советуется, когда речь идет о таких ранениях (сам он, как врач, специализируется на внутренних органах).

— Но самое главное, уважаемые коллеги, состоит в том, что...— Самохвалов перебил майора, помедлил, покачал головой, как будто раздумывал, стоит ли продолжать разговор, и высказал наконец действительно важные детали: — К этой Лауре три дня назад приходил румынский разведчик Игорь Божану и полтора часа о чем-то с ней шептался за закрытыми дверями.

Все замолчали на какое-то время. Николай спросил:

— Товарищ подполковник, а точно установлено, что он разведчик, этот Божану? Может, просто навещал больную?

— Да нет, разведчик. Его наш источник давно знает. Он в свое время пытался его вербовать, встречался с ним. Кроме того, и Нифатов, и чекисты подтверждают — есть такой у них в картотеках. Специалист по грязным делам. Хитрый, сволочь.

Нифатов продолжил:

— Насколько я информирован, нашим снайпером недавно была ранена женщина-киллер, которая впоследствии скрылась. Ранена именно в левое плечо. Полагаю, есть вероятность того, что это и есть Лаура Нордфельд. Проходит в Молдове лечение после ранения.

Все замолчали. В самом деле, все срасталось. Вот она где лечится, эта вражина!

В разговор вступил Шрамко:

— С одной стороны, лечится и лечится. Что в этом такого? А с другой — зачем к ней приезжал этот румынский разведчик, специалист по грязным делам? О чем они говорили? О чем договорились? — Шрамко посидел, уткнувшись глазами в стол, затем высказал сакраментальную фразу: — Я думаю, если они о чем-то договорились, то нам мало не покажется.

Опять все посидели, задумавшись.

Информации было мало, но та, что имелась, была запутана.

— Так! — пристукнул ладонью по столу подполковник Самохвалов. — Давайте сделаем первые выводы. Что мы имеем? Первое. Раненный нами вражеский снайпер находится на лечении в военном лазарете Молдовы. Второе. С ним, вернее, с ней провел встречу румынский разведчик, специалист по провокациям, и имел долгую беседу. Ясно, что они обсуждали некую операцию с участием этого снайпера.

Самохвалов задумался. Встал с кресла и стал ходить по кабинету, рассуждая на ходу.

— Вот теперь пораскинем мозгами, где может проходить эта операция? Ответ ясен: на нашей территории. Против кого она будет направлена? Против России и против русских и граждан Приднестровья. Видите, круг сужается. Ясно и то, в интересах кого и для чего она планируется, а также то, кто будет исполнителем. Недостреленный нами снайпер.

Он опять сел в кресло.

Оглядел участников совещания.

— И третье, самое главное. Помните показания пленного, которого захватила группа Гайдамакова? Он сказал, что целью румынской разведки может быть некий российский генерал, который очень мешает Румынии. Вот и подумайте, кто может быть этим генералом? У кого какие мнения? Лично для меня ответ ясен: этим генералом может являться только командующий нашей 14-й армии генерал-майор Лебедь Александр Иванович.