Потому что твой муж многое понял, осознав, что лучше определенным образом изменить стиль жизни и прекратить грабить твою психику, получая при этом больше удовольствия. А твой сын этого еще не понял, он знает только то, чему научился, в том числе и от отца. Но ты не должна, даже если страдаешь, возвращаться к стереотипу матери, иначе все пропало. Ты, как и любая женщина, прежде всего живая душа, а потом уже мать.

Флавия: Когда я вступаю в разговор, то осознаю это, но, когда я определяю типологию мужчины, зная, какой он, кто возникает в первую очередь?

Профессор А. Менегетти: Сначала – твой отец, а потом все те, кто принадлежит к его типологии, потому что именно с ним ты испытала нечто вроде сублимации излишней говорливости.

Ф.: Хорошо, но, когда это происходит, уже поздно. Я бы хотела научиться распознавать похищение психики и понимать, когда оно может начаться и почему происходит.

Профессор А. Менегетти: В основе этой проблемы лежат взаимоотношения между девочкой и отцом, а не матерью. Девочка научается тому, как устанавливать эмоциональную связь (feeling) – за исключением кастрации, наследуемой от матери, – у отца, который в определенном смысле дает ей первый урок общения и физической связи с противоположным полом. Следовательно, у отца это может вызвать соответствующие эротические эмоции, например, неожиданную эрекцию определенного типа. Дочь может не отдавать себе в этом отчета, но отец – никогда. Итак, когда в семье при виде девочки одиннадцати-шестнадцати лет у отца возникает эрекция как гордое пробуждение жизненной силы, что он в этот момент делает? Он сублимирует, говорит, болтает, отчасти защищаясь, отчасти не понимая происходящего, ведь он не психолог.

Кроме того, могут вмешаться мать или бабушка. Мать уже почувствовала, что у достигшей соответствующей зрелости дочери возникают определенные эмоции. Когда мать прижимает дочь к груди, она испытывает приятные чувства и понимает, что то же самое ощущает и муж. В таком случае необходимо ввести определенные правила. Отец кастрирует себя, но разыгрывает при этом двойной проигрыш. Он некоторое время продолжает эти отношения, а потом прерывает их незавершенными, непроявленными, нереализованными. Поэтому женщина с детства привыкает сосредотачиваться непосредственно на внутреннем переживании, но безо всякой явной проработки. В дальнейшем при встрече с другими мужчинами она в душе знает, как следует поступать, но внешне ничего не проявляет. Именно в этот момент психика познает модель контакта и поведения.

Мужчина с психологией хищника кажется добрым, кротким, но, тем не менее, способен проникнуть в женщину еще до того, как она сумеет отдать себе в этом отчет. В мгновение ока он проникает в мозг, в нижнюю часть тела, вызывая навязчивые мысли. Со стороны он может показаться благополучным, хорошим человеком, который никому не причиняет вреда. Против мужчин такой типологии у женщины есть лишь одно средство защиты – опережение: она должна «раскусить» его сразу, едва заприметив.

«Хищник» не прикасается снаружи, но цепко семантизирует внутри. Каждый «мужчина-хищник» привносит с собой вереницу специфических, свойственных только ему образов. Женщина, видящая эти образы, как будто принуждается немедленно им соответствовать. Отношения с «хищником» – желанный тайный сговор, который уносит самые прекрасные женские эмоции. На подобную кражу способны и дети, обворовывающие свою мать или других женщин.