– Что это означает? – одновременно спросили мы с Клоридией.

– Это ясно как божий день: привилегированный. С позволения двора или, если вам будет угодно, декретом императора, вы вольны стать мастером.

Мы вопросительно смотрели на него.

– Это необходимо, поскольку вы не являетесь гражданином Вены, – продолжал нотариус. – Поскольку императору срочно, очень срочно нужны ваши услуги, ваш благодетель великодушно испросил для вас при дворе ремесленную привилегию и получил ее, – заключил он, не замечая, что все еще не ответил на самый главный вопрос.

– И на что же? – настаивала Клоридия, скептично, но с надеждой ожидая дальнейших слов нотариуса.

– На право заниматься ремеслом, конечно же! А также право быть принятым в гильдию, – нетерпеливо пояснил нотариус, глядя на нас так, словно мы дикари, которые, невзирая на всю его предупредительность, почему-то не торопятся с благодарностями.

Как я со временем узнал, жители Вены, когда дело касается чужаков, часто путают недостаточное знание языка с недостатком воспитания и сообразительности.

Резкая реакция нотариуса заставила мою ослабшую жену умолкнуть. Она и без того опасалась рассердить его и тем самым вызвать ненужные трудности, которые осложнят нам доступ к желанному, загадочному и находящемуся уже в пределах досягаемости подарку Атто.

Каким же мастером я стал? В чем заключается ремесло, занятие которым милостиво разрешил мне император, хотя я не был гражданином Вены? И прежде всего, какие услуги нужны доброму правителю столь поспешно?

– Вы должны вести добродетельную, непорочную жизнь, чтобы как можно лучше выполнять свои обязанности и подавать хороший пример подмастерьям, – таинственно продолжал он. – И это еще не все: как вы можете прочесть в договоре купли-продажи, который аббат Мелани великодушно заключил от вашего имени, здесь перечислены дом, двор и виноградник! Какая невероятная щедрость! Но стойте, мы наконец прибьши. Как раз успели до сумерек!

И действительно, на дворе быстро темнело. Хотя день не так давно перевалил за полдень, в северных широтах темнота наступает очень рано и почти без предупреждения, особенно зимой. Так вот в чем причина спешки, которую проявил в своей конторе нотариус.

Я хотел спросить, в чем же заключаются дары, перечисленные в договоре купли-продажи, когда карета остановилась. Мы вышли. Перед нами стоял двухэтажный дом, похоже, нежилой. На двери висела блестящая новая вывеска, на которой было что-то написано готическим шрифтом.

– Ремесло IV, – прочел нам нотариус. – Ах да, я забыл уточнить: вам принадлежит ремесло номер четыре из двадцати семи уже концессионированных в императорской столице и ее окрестностях, и одно из пяти, которое недавно, по желанию его императорского величества Иосифа I, привилегией от 19 апреля 1707 года, было возведено в почетный ранг городского ремесла. Вашей задачей остается, конечно же, в качестве придворного адъюнкта удовлетворять срочные потребности императора: вам доверен уход и ответственность за императорским домом, который наш добрый повелитель намеревается восстановить в своем изначальном блеске.