- Тебе понравилось тискаться с ним? - цежу я сквозь зубы, водя ремнём по её оттопыренной попке. – Отвечай!

Малышка затихает и ничего не говорит. В её молчании мне чудится подтверждение моим словам.

Рвано вдыхаю и поднимаю вверх руку, а потом резко обрушиваю удар ремня на её попку.

Она вскрикивает и начинает лупить маленькими кулачками по коже дивана.

- Я жду твоего ответа, Карен! – рокочу я, не в силах больше сдерживаться.

- Ты урод! – кричит она, всхлипывая. - Я тебя ненавижу! Отпусти сейчас же!

- Твой острый язык давно напрашивается на наказание! – резко отвечаю я, снова занося ремень.

Мышцы её маленьких ягодиц напрягаются, и я снова шлёпаю её.

- Аааа! – кричит Перчинка, и я вижу, как кожа её попки краснеет полосой ремня.

- ОТВЕЧАЙ! – ору я, желая услышать правду.

Внутри всё переворачивается. Я не узнаю свой собственный голос, настолько диким он мне кажется.

Но вместе с тем, от вида её беззащитной попки мой член наливается невыносимым желанием. Все прошлые предрассудки по поводу того, что это сестра Блейка, которую я ни за что не должен трогать своими грязными руками, отступают на задний план и уже не кажутся столь убедительными. Меня охватывает нестерпимая похоть, которая жаждет лишь одного – прикоснуться к её нежному телу. Примять его собой, присвоить и заставить подчиниться моим желаниям.

- Я расскажу Блейку! – продолжает угрожать она, извиваясь. – Он… он тебя…

- Твой брат будет благодарен за то, что я тебя воспитываю! – отвечаю я, и сам отчего-то верю в свои слова. – Если кроме меня некому этим заняться, то…

- Ты просто придурок! Больной урод! Не могу поверить, что когда-то я… - она замолкает и снова жалобно всхлипывает.

- Ты что? – цепляюсь за её слова я.

Сердце начинает трепетать от жажды её признания. Нет. Мне не показалось. Все эти её многозначительные взгляды… ревность… Она меня не забыла!

Кончиком ремня я глажу её нежную кожу.

Замечаю, как малышка подрагивает от этих прикосновений. Мысли в голове начинают путаться… Дыхание сбивается.

Я примеряю ремень к её раскрытой промежности. Она постоянно барахтается ногами, пытаясь вырваться из моего захвата, и периодически мне удаётся провести ремнём по тонкой полоске ткани, прикрывающей её маленькую киску.

- Что, Карен? – удивляюсь жёсткости в своём голосе. – Закончи фразу.

Но малышка не спешит признаваться мне в собственных чувствах. Она лишь всхлипывает и снова просит отпустить её.

Тогда я решаю слегка помочь ей.

Немного размахиваюсь и опускаю лёгкий удар на её промежность.

Перчинка чуть ли не подпрыгивает на диване. Её тело сперва дико напрягается, а потом по нему проходит волна дрожи.

Я повторяю свои удары ещё и ещё, пока не замечаю, как её крики превращаются в стоны.

Такие мелодичные и сладкие, что я будто теряю связь с реальностью, желая слышать их снова и снова.

В отблесках приглушённого света замечаю, как бёдра моей строптивой пленницы покрываются влагой, а на трусиках начинает проступать большое мокрое пятно.

Блядь… ей и правда нравится это! Охренеть!

Мои удары становятся всё более безжалостными.

Промежность Кари становится розовой, кожа кажется воспалённой.