— Да! — поддержал женщину Толстый.

— Даёшь частокол вокруг нижнего Мыса!!! — решил не отставать Вислый.

— Дозорных выставить!!! — с ехидной улыбкой присоединился Дойч.

— На кол убивцев!!! — взревел Борборыч.

— На кол! Часто-кол! — поддержала толпа. — На кол! Часто-кол!

— Да послушайте! Дайте нам день, и мы решим этот вопрос! — попытался урезонить разбушевавшихся жителей Кирилл.

— Частокол! — скандировала возмущённая толпа. — Частокол!

Пытаясь сдержать приступ хохота, я переглянулся с «гвардейцами» и показал знаками, что надо отойти в сторонку.

— Кажется, у Саши тоже дипломатия не заладилась… — заметил я.

— А разве могла? — удивился Борборыч. — Я всё понимаю, но конкретно эти ребята в край неадекватные, судя по рассказам.

— Может, сами сходим и поговорим? — предложил Дно. — Прям сейчас… По-тихому.

— Есть хочется… — заметил Толстый.

— И поспать бы… — зевнув, поддержал его Вислый.

— Нет-нет! — отмахнулся Борборыч. — Кирилл попросил, так что пока нельзя. Пошли лучше в крепость!

Повторное наше появление, которое мы почти и не скрывали, заметили уже все. Под моим удивлённым взглядом вся толпа как-то быстро рассосалась. А Кирилл и Саша вздохнули с облегчением.

— Хорошо, что ты пришёл… А то у нас тут ЧП! — сказал Кирилл.

— На посёлок напали? — удивился я, стараясь сохранять серьёзное лицо.

— Нет, не напали…

— Тогда зачем они частокол требовали? — удивился Борборыч.

— Да кто их знает… — признался Кирилл.

— А вообще идея хорошая! — заметил я. — Поставить их же силами частокол, и не надо будет переселять каждый раз людей в крепость.

— Филь, мы ворота какой день делаем! — заметил Саша. — А ты частокол хочешь…

— Так это не он хочет! — заметил Толстый.

— Это жители хотят! — поддержал Вислый.

— Вот пусть на него и работают! — подвёл итог Толстый.

— Можно даже ввести побольше дней общественных работ! — намекнул Вислый.

— Так, ну хорош уже! — возмутился Саша. — Ну крикнул один придурок про частокол…

— А другой поддержал… — кивнул я, перестав, наконец, сдерживать рот от попыток растянуться в улыбку до ушей.

— Не придурок, а умный человек! — возмутился Толстый.

— Пре-ду-смо-три-тель-ный! — наставительно заявил Вислый.

— Оба! — осуждающе добавил Толстый.

— Два! — кивнул Вислый.

— Ну ладно-ладно! — сдался я. — Так что за «чэ-пэ», Кирь?

— Да у Саши с этими на сухих холмах тоже не срослось… — объяснил Кирилл. — А теперь они обиделись, что мы всё время к ним ходим, и сами к нам пришли. Убили двух девушек у родника …

— Ну так… Может, мы всё-таки сходим? — предложил Борборыч.

— Да вы-то сходите, конечно… — вздохнул Кирилл. — Дайте нам один день. Попытаемся ещё раз!

— Да как хотите…

Больше мы на эту тему в этот день не общались.

День тридцать шестой!

Вы продержались 35 дней!

— Домо-о-ой! О-о-ой!..

— А-а-а-а-а!

Крик явно принадлежал не Плутону, чьи песнопения звучали значительно ближе. Да и голос был женский. Я выскочил из «склепа» быстрее, чем успел проснуться, держа в руках булаву и злобно зевая до хруста в челюсти.

Бессменный радиобудильник застыл в нескольких шагах от обрыва, обеспокоенно глядя куда-то в сторону ворот. Под обрывом раздавался гомон и звучали встревоженные голоса. Из центра крепости был слышен женский плач и причитания.