- Да что ты там забыла-то?

- Учиться буду! - уверенно заявила Женя. - Поступлю в университет и получу хорошую профессию. Работать пойду.

- Жень, ну что ты уперлась, как баран?! «Не поеду», «Работать пойду»! Мы что, не видим, как ты мучаешься? Езжай к своему Глебу, и живите счастливо, а нам нечего тут глаза мозолить. Надоело тебя полуживую видеть! - воскликнул Петр Степанович, убирая злосчастный журнал подальше от глаз внучки.

- Не поеду, - упрямо покачала головой Женя и добавила: - Он ни разу не позвонил, не написал… Я же…

- Ты же сама ему ясно дала понять, что тебя не стоит тревожить. Так? Или не так?!

- Так, - прошептала Женя и вздохнула. - Ладно, проехали. Не хочу я об этом разговаривать. Давайте хоть чаю выпьем… - Она встала, поставила чайник на плиту и на мгновение опустила голову, с силой зажмурив глаза.

Этот месяц она боролась с дедом, который капал на мозг, что ей нужно вернуться в Англию, с бабушкой, чьи жалостливые взгляды, заставляли её злиться; она боролась с этим городом, прознавшим о её деньгах… Но, что самое главное, она боролась с самой собой.

И даже голос внутренний вернулся и стал своими аргументами доводить её до белого каления.

«Вернись».

«Не вернусь».

«Ослица! Ты любишь его!»

«Люблю! Но он сам должен приехать за мной и…»

«И ещё раз попросить прощения, да?! Ох, Оболонская-Оболонская!!! Так у твоего муженька язык скоро отвалится вымаливать у тебя прощение! Пожалей беднягу!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Женя сжала чайник, совершенно забыв, что тот горячий, и с криками бросила его на пол:

- Черт подери! Да что же это такое-то, а?! Ну почему я не могу спокойно попить чай! Почему меня все терроризируют! Не поеду я в Англию! НЕ ПОЕДУ!

Бабушка вскочила с места, схватила тряпку и принялась убирать, что-то недовольно бормоча себе под нос. Женя открыла кран и подставила руку под струю холодной воды, ругая себя за свое поведение:

«Истеричка!»

«Кто бы говорил!»

И тут раздался звонок в дверь.

- Я открою. - Женя выскочила из кухни и подбежала к двери.

Через минуту родственники услышали, как с грохотом захлопнулась дверь в комнату внучки.

Они переглянулись, и Екатерина сказала:

- Что-то случилось.

- Пойду, посмотрю, - вздохнул Петр и встал из-за стола.

Женя сидела на диване и раздраженно изучала бумаги.

- Жень, что там? Что это за документы? - Осипов взволнованно смотрел на внучку.

- Документы на развод, - холодно произнесла девушка и подняла взгляд на деда. - Он прислал мне документы на развод.

- Жень…

- Долго же он ждал, - пробормотала она под нос, а потом уверенно заявила: - Дед, дай ручку!

- Жень, ты что?! Собираешься подписывать?!

- Дед, ручку! - нетерпеливо воскликнула Женя, выставляя ладонь. - Хочет развода?! Что же, будет ему… - глаза Жени метали молнии.

Петр Степанович еще никогда не видел внучку такой злой. Он покачал головой, вытащил ручку из нагрудного кармана и протянул Жене. Та выхватила её и принялась писать…

Москва встретила её неласково. Маргарита не ожидала, что в России в конце ноября может быть так холодно, поэтому не подумала одеться теплее. А стоило. Снег ещё не выпал, но была устойчивая минусовая температура. Девушка вздохнула, подхватила чемодан и вышла на улицу из здания аэропорта. Поймала такси, назвала адрес, и вот – белый «Хендай» везет её… А куда он её везет?..