Скалолаз

Если у вас батя шьёт крутейшие рюкзаки, то его любят, ценят и уважают многие из тех, кто эти рюкзаки носит, а именно туристы, альпинисты, скалолазы и спелеологи. У каждой категории есть свои требования и пристрастия. Рюкзак туриста не очень удобен альпинисту, альпинистский – скалолазу, а уж спелеологу нужно что-то совсем особенное. А ведь есть ещё байдарочники… Вот именно потому моему родителю не смогли отказать в просьбе и направили меня в подвал, где обитают настоящие скалолазы.

Они снисходительно выслушали мой рассказ о путёвке в альплагерь, о надеждах поразить всех путём демонстрации навыков работы с собственным снаряжением. Далее я перескочил на тему замужества мамы, щедрости потенциального отчима, подаренного японского магнитофона и обещания поспособствовать хобби пасынка. Гуру покачал головой и спросил:

– Ты с девочкой, что ли, едешь?

– Ага! – признался я и смущённо покраснел.

– Ну, не знаю… – протянул адепт и первый помощник. – Можно было бы собрать из запасников новичковый комплект… Катушечный магнитофон, говоришь?

– И одиннадцать новых японских катушек. Десять даже не распечатанных. Каждая на час, по полчаса на сторону. Помещается в карман рюкзака.

Глаза людей подёрнулись мечтательной дымкой. Однако гуру сурово припечатал:

– Дальше базового лагеря не понесём!

Тут народ засуетился, стал говорить разные непонятные слова «оттяжка», «верёвка», «карабин», «пояс абалакова», «восьмёрка», «репшнур», «прусик», «беседка» и многие другие. На меня было начали мерить всякие матерчатые ремни и прочие штуки, и тут я достал из наружного кармана батиного рюкзака коробку с иероглифами. Это был шах и мат.

– Вах! – только и смог вымолвить второй помощник гуру.

– В принципе, можно «Крону» ставить, – я попытался ещё больше усилить свои позиции.

Но меня уже не слушали. Никто в здравом уме и твёрдой памяти не хотел рисковать и ждать второго пришествия столь красивой игрушки. Мальчик ведь мог и передумать меняться. Словом, я уходил домой без магнитофона и катушек. Гуру что-то надиктовывал в микрофон приобретения. Второй помощник с бородатым адептом решали, что лучше – внешний трансформатор или переделанный блок питания. Первый помощник чуть не подталкивал меня к выходу и напоминал:

– В Царицыно. Проезд правильно записал?

А за моими плечами в рюкзаке болталось, звенело и брякало скалолазное снаряжение с перчатками и мотком верёвки. Невзирая на прохладу, все следующие выходные дни я проводил в Царицыно, на развалинах недостроенного долгостроя времён Екатерины. Дворец, в котором никто никогда не жил, снабжал московских скалолазов руинами для тренировок. Там и мне «показали», как пользоваться снаряжением. На третье занятие я уверенно дюльферял с башни.

Теперь для исполнения задуманного осталось достать стропорез. В продаже их нет. Может, подойдёт обычный нож, но не хочется рисковать. Так что делать? Решил побегать по толкучкам. По-моему, лучшая – на Преображенском рынке с его выцветшими торговыми рядами, извилистыми проходами в крошечные закуточки с деревянными одноэтажными домишками, покосившимися заборчиками и оградками, а иногда неожиданно встречающимися стенами из старинного кирпича. В этих местах много комиссионных магазинов. Но не шикарных, с дорогущей импортной техникой, почти новой модной одеждой или, не дай боже, раритетными художественными изделиями. Нет, здесь покупатели попроще, которые ищут, где купить одежду, сменившую трёх-четырёх хозяев, или обувь, не раз чиненную местным башмачником в будочке рядом, но ещё относительно крепкую, а главное, дешёвую.