– Правда-правда! Почему ты так говоришь? Может, у меня и не было никого.

– Угу! Хитрый какой! А то я ничего не понимаю. Но ты молодец, что болтать про неё не стал, мальчишки обычно все болтают. И про меня никому не говори до выпускного. Потом можешь хвастаться, мне даже приятно будет.

– Почему?

– При встрече хочу посмотреть на рожу Илонки! Мнит из себя первую красавицу, а ведь даже целоваться не умеет! Озабоченная, думает, что все парни в хахали к ней набиваются, а она выбирает. Ты только не рассчитывай – после экзаменов мы с тобой по-любому разбежимся. Ты мне нравишься, но я современная девушка и сама решаю, с кем хочу быть.

– Но почему я?

– Сначала хотела утереть нос Черкасовой, а потом поняла – ты ничего. Не только сильный и симпатичный, но ещё и погулять с тобой можно. Но это ничего не значит, у меня на жизнь другие планы. С научным работником перспектив нет. Засядешь где-нибудь в НИИ инженером и будешь всю жизнь копейки в семью носить. Пошалить с тобой приятно, но есть и другие мальчики. Не обижайся только!

– Не буду. С кем ты передо мной встречалась?

– Тебе какая разница? Они же до тебя были. Когда найду другого, сразу скажу, что у нас всё закончено. Если хочешь знать, раньше я вся такая воздушная была, наивная. Верила в любовь до гроба. Летом в лагере влюбилась в одного козла, вожатого. Он говорил, что я самая необыкновенная, но у него дома жена с маленьким мальчиком, а он не может оставить сына без отца. Надеялась – вырасту, а когда мне исполнится восемнадцать, он разведётся и уйдёт ко мне со своим ребёнком. Дура! Потом подсматривала, когда жена его приехала навестить. Пробралась под окно комнаты козлины, а он её трахает и теми же словами, что и меня, называет.

– И чего?

– Ничего! Написала его жене, нашла себе парня и гуляла с ним.

– А вожатый?

– На следующую смену не приехал. Говорят, у них в семье жуткий скандал был. Его тесть из дома выгнал.

– Поверили твоему письму?

– Ага! Я же его трусы приложила и написала, что он про жену рассказывал. Я мстительная! Хотя добрая! Посадить могла, но не стала.

– Не могла – твои родители бы узнали.

– Глупый ты. Мама знает. У нас же в школе в начале учебного года медосмотр. Мальчишкам всё равно, а девочек обязательно гинеколог осматривает, результат мамам говорит. Если хочешь знать, Милка тоже уже не девочка, она мне сама похвасталась.

– И что родительница тебе сказала?

– Что она может сказать? Ругалась, но сделать-то ничего нельзя. Отец до сих пор не в курсе. Ладно, сменим тему.

– Хочешь я кофе сварю?

– Хочу! Но сначала я хочу кое-что другое…

В таких разговорах и ласках мы провалялись до полудня, до кофе дело так и не дошло. Потом Яна спохватилась: «Скоро вернётся мама!» – и сбежала мыться. Оказывается, у неё в портфеле были полотенце, расчёска, лифчик, трусики и чулочки с поясом. Приведя себя в порядок, девочка упорхнула, на прощание чмокнув меня в щёчку.

Вот не фига себе поворот! Я бы на Янку никогда не подумал! Она вся такая примерная была, отличница. Не то чтобы красавица, но очень хорошенькая, всегда со вкусом одета, чистенькая, ухоженная. Казалась такой недоступной, а теперь вдруг… Не понимаю я женщин. Совсем не понимаю. Почему выбрала меня, тоже ума не приложу.