Первым делом собравшимся был показан короткий пятнадцатиминутный фильм "Разгром панцеркампфгруппы Гудериана под Чаплинкой". Нет, конечно, еще раньше товарищи инженер-генералы дали соответствующие расписки в "соблюдении и неразглашении", тут и к гадалке не ходи. Хотя, пусть эти люди занимались и не атомным проектом, но все равно, они были носителями такого количества государственных и военных секретов, что одним больше — одним меньше — это уже никакой роли не играло.
А вот вам, товарищи, за компанию еще один секрет, особой важности, поскольку без этого вы не сумеете правильно оценить и использовать полученную информацию. А задача стояла, ни много ни мало — не снижая ни выпуска танков, ни выпуска пушек, ни выпуска двигателей, поэтапно внести такие изменения в их конструкцию, чтобы наши танковые войска все время на один шаг качественно превосходили немецкие панцерваффе. Не должна была повториться ситуация 1943 года нашей истории, когда советские танкисты оказались не готовы не только к встрече с "Тиграми", "Пантерами" и "Фердинандами, но и с модернизированными танками PzKpfw-III с длинноствольной 50-мм пушкой, PzKpfw-IV с длинноствольной 75-мм пушкой и самоходками Stug-III, а также САУ "Мардер". Тогда только мужество советских танкистов, и большие потери, понесенные ими в самоубийственных атаках, позволили переломить ситуацию на Курской дуге в нашу пользу. Сейчас такого не должно повториться — хребет немецкой танковой армады надо ломать без тех запредельных потерь с нашей стороны.
А пока товарищи конструктора смотрели на широком плазменном экране фильм, снятый техникой XXI века. Зрелище их заворожило, казалось, что с с экрана до нас доносятся запах сгоревшего тротила и горящей человеческой плоти. Я-то хорошо помню это тошнотворное амбре после завершения побоища. Снят фильм был с той самой высоты, на которой разведчики захватили в плен Гудериана. Снимал оператор телеканала "Звезда". Помнится, товарищ Сталин, когда первый раз вместе со мной просмотрел сие произведение, спросил, — Так как вы сказали фамилия оператора, снявшего такой замечательный фильм?
— Романов Андрей Владимирович, товарищ Сталин, — подсказал я.
— Есть мнение наградить товарища Романова, несмотря на его "контрреволюционную" фамилию, орденом Красной Звезды… — товарищ Сталин что-то чиркнул карандашом в своем блокноте, — После удаления некоторых кадров, которые е следует знать кому не положено, мы сможем показать этот фильм во всех кинотеатрах Советского Союза, во всех частях и соединениях. Нашему народу он наверняка понравится.
Да, фильм впечатлял. Снятый с возвышенного места, под удачным ракурсом, он достоверно передавал всю картину сражения. Не зря же Гудериан, признанный эксперт танковой войны, выбрал эту высоту для своего наблюдательного пункта.
После завершения просмотра товарищи инженеры были под сильным впечатлением картины разгрома двух немецких танковых дивизий. Но они пока не понимали, зачем их пригласили в этот кабинет. А как же. Мы громим немца, у нас все хорошо, можно и дальше почивать на лаврах, занимаясь мелкими усовершенствованиями. Но товарищ Сталин, получив информацию из будущего, придерживался совсем другого мнения.