Сталин взял со стола трубку, и кивком дал понять, что совещание закончилось. Вопросов у присутствовавших на совещании генералов было больше, чем ответов на них. Единственное мнение, которое разделяли все собравшиеся, было таким — вождь представил им восходящую звезду фронтового масштаба, и намекнул всем, что после Москвы и Сталино масштабные наступательные операции будут продолжаться.
Поскребышев кивнул и закрыл за собой дверь. Наступила тишина. Товарищ Сталин прошелся по кабинету и, потянув за шнурок, сам отдернул черные шторки, скрывавшие последнюю, третью карту — видеть которую было доверено только избранным. За один взгляд на эту карту, Адольф Алоизыч, наверняка отдал бы новенький, еще ни разу не жеваный половичок, и половину Голландии в придачу. Операция "Молния", плод наших с Александром Михайловичем ночных бдений.
— Очень хорошо, — сказал Вождь, — что товарищ Василевский помнит о том, что он не только командующий Юго-Западным направлением и фронтом, но еще и заместитель начальника Генштаба. А если вспомнить, что товарищ Шапошников в настоящее время находится в отпуске по болезни, то товарища Василевского можно считать исполняющим обязанности начальника Генерального штаба. Мы попросили товарища Василевского, с учетом тех специальных знаний, которыми он сейчас обладает, представить нам план снятия Блокады с колыбели революции, города Ленинграда. И что мы вместо этого видим? — Мы видим фактически план полного разгрома группы армий "Север". После успеха операции "Полынь" у нас нет причин сомневаться в реальности этого плана. Но, обоснуйте его, товарищи. И для меня, и для товарища Ватутина, которому придется воплощать ваш план в жизнь.
Василевский кивнул, — Товарищ Сталин, суть плана изложит генерал-майор Бережной. Как вы знаете, он обладает СПЕЦИАЛЬНЫМИ знаниями в куда большем объеме, и на практике показал, что способен применять их с большим эффектом.
— Хорошо, товарищ Василевский, — кивнул вождь, — только сначала надо сказать о том, что до нас дошла информация о том, что товарищ Бережной в фашистской Германии объявлен личным врагом N1 Адольфа Гитлера и всего Третьего рейха… Что скажете по этому поводу, товарищ Бережной?
Я пожал плечами и кивнул, — Ну, что тут можно сказать, приму к сведению. Добавлю только, что меня это радует — атаман бандитской шайки нацистов оценил наши труды должным образом. К тому же Адольф Гитлер не только мой личный враг, но и всего советского народа. Если "Молния" будет утверждена, то двух-трех генералов и полтора десятка дивизий с довольствия мы снимем точно… — я посмотрел на Ватутина, — товарищ Сталин, а Николай Федорович, посвящен в наши "Тайны Мадридского двора"? Ведь мне придется быть с ним предельно откровенным…
Сталин взял со стола трубку, — Мы проинформировали товарища Ватутина о вашем, скажем прямо, необычном появлении в нашем мире. Вы оказались правы, товарищ Ватутин все понял правильно, и готов познакомиться с техникой будущего и тактикой ее применения. Лишь бы это способствовало нанесению врагу максимального ущерба. — С этими словами товарищ Сталин протянул мне тонкую указку, — Начинайте, товарищ Бережной.