— И какая в этом для нас выгода? — скептически спросил Сталин.

Вице-адмирал Ларионов кивнул, — Все достаточно просто. Ввод нашего экспедиционного корпуса в Болгарию надо приурочить к летнему немецкому наступлению. Точнее к его разгрому.

Товарищ Сталин, есть одно слово, которое действует на Гитлера как запах валерьянки на кота. И это слово — Нефть! Ближе к лету, по перемещению войск станет ясно, какой именно вариант наступательной операции выбрали немцы. Но, совершенно очевидно, что главный удар будет нацелен на Кавказ. В том, что они еще будут наступать и на Сталинград, я сейчас совершенно не уверен. Сил, по сравнению с нашим прошлым, у немцев значительно меньше, но с бесноватым фюрером все может быть — подпишет директиву, и будут наступать, как миленькие.

Но, товарищ Сталин, обсуждать сейчас детали этой операции бессмысленно. Товарищи Василевский, Жуков, Конев, Бережной справятся с этим лучше меня. Главное, чтобы это сражение сыграло здесь ту же роль, что и разгром немецкой "Цитадели" в нашей истории. Но, на год раньше. А если одновременно с этим ввести войска в Болгарию, то, пожалуй, можно будет попробовать одновременно заставить Румынию сменить сторону в войне. Если дела у немцев пойдут скверно, то достаточно будет убить или арестовать Антонеску, как король Михай совершит государственный переворот, и повернет штыки своей армии против немцев, и, особенно, венгров. По крайней мере, в нашей истории он именно так и сделал. А пока мы должны тянуть время, выяснять немецкие планы, и готовиться, готовиться, готовиться. Лето сорок второго года решит, сколько всего лет продлится война — два, или четыре-пять. Если наши генералы повторят все свои ошибки прошлой истории, то не будет нам прощения.

— Согласен с вами, — Сталин покрутил в руках карандаш, — Поскольку царь Борис так доверяет вам, то придется возложить на вас, как переписку с ним, так руководство этой операцией. Все доклады — только мне лично, и в этом кабинете. Подготовьте необходимые расчеты по высадке сил и средств, необходимых для обороны Болгарии. В качестве ложной цели для десанта для отвлечения германского командования, в документах пусть фигурирует Одесса. Мы ее конечно тоже освободим, но по-другому — с суши. — Сталин немного помолчал, держа паузу, — Вы меня поняли, товарищ Ларионов?

— Так точно, товарищ Сталин, понял, — ответил вице-адмирал, — довести до болгарского царя Бориса наши пожелания по внешней политике Болгарии, и приступить к планированию десантной операции.

— Правильно, товарищ Ларионов, — кивнул вождь, — а турок немного придержит НКИД. Пока вашего Громыко на это дело поставим, а потом посмотрим. — Сталин прошелся взад вперед по кабинету, — Скажите, как вы видите будущее нашего флота на послевоенный период?

— Товарищ Сталин, если будет выполнена программа-максимум, которую нам тут изложил генерал-майор Бережной, то для сдерживания американского флота на рубежах Атлантики и Тихого океана нам будет необходима:

Во-первых, сильная противолодочная оборона. Как ближней зоны, по охране непосредственно побережья и портов, так и дальней зоны, вынесенная далеко вперед. Корабли должны быть дополнены противолодочными самолетами способными длительное время барражировать над морем. Это могут быть, как летающие лодки, так и обычные сухопутные самолеты морской авиации. Во-вторых, основой противокорабельной обороны должны стать торпедные подводные лодки, самолеты с противокорабельным вооружением и береговые установки, как ракетные, так и ствольной артиллерии соответствующих калибров. Все это должно быть сверху прикрыто истребительной авиацией, зенитными батареями и зенитно-ракетными комплексами…