— Самые большие сиськи, какие я видел, — сказал он.

— Больше, чем у Джулии Лондон? Больше, чем у Джун Уилкидсон?

— Бля! Да больше, чем у Уилли! — сказал он, и они вместе с Тони и Донни загоготали. Хотя, на самом деле, Донни не стоило так смеяться, потому что у него была та же беда. Маленькие мешочки жира там, где должны быть мускулы. Кенни Робертсон, естественно, смеяться побоялся. Уилли сидел рядом со мной, так что и я промолчал.

— Уа-ха-ха-ха, — сказал Уилли. — Смешно пиздец, я даже посмеяться забыл.

— Круто ты завернул, — сказал Эдди. — Ты что, в третьем классе?

— Съешь меня, — сказал Уилли.

— Ага, только сначала придется иметь дело с твоей мамочкой, придурок.

— Эй, — сказал Кенни. — Расскажи про Джейн Мэнсфилд. Соски видно?

— Конечно видно. У нее просто охренеть какое тело, и соски маленькие и сочные, и сиськи огромные, и задница классная. Но ноги костлявые.

— Ну и поебать эти ноги, — сказал Донни.

— Вот и ебись с ногами, — . — А мне все остальное.

— Видел! — сказал Кенни. — Боже. И соски, и все. Обалдеть.

Эдди протянул ему сигарету. Он быстро затянулся и передал курево Донни.

— Ну, вот она же кинозвезда, — сказал Кенни. — Интересно, почему она это делает.

— Что делает? — поинтересовался Донни.

— Показывает сиськи для журнала.

Мы призадумались.

— Вообще, никакая она не звезда, — сказал Донни. — В смысле, вот Натали Вуд — звезда. А Джейн Мэнсфилд — только в некоторых фильмах.

— Звездочка, — сказал Кенни.

— Не-а, — возразил Донни. — Для «звездочки» она уже старовата. Долорес Харт — звездочка. «Любить тебя» смотрел?^>>12 Обожаю момент на кладбище.

— Я тоже.

— Но там Элизабет Скотт, — вмешался Уилли. — И что?

— Мне нравится момент в кафе, — сказал Кенни. — Где он поет и выбивает говно из того мужика.

— Класс, — сказал Эдди.

— Да, класс, — сказал Уилли.

— Точно.

— И не забывай, что «Плейбой» — не просто журнал, — сказал Донни. — Это «Плейбой», сечешь? Там даже Мэрилин Монро была. Самый крутой журнал.

— Хочешь сказать, он лучше «Мэда»? — Кенни был настроен скептически.

— Черт, ну еще бы. «Мэд» нормальный. Но он же детский!

— Как насчет «Знаменитых монстров»? — спросил Тони.

Этот был крут. «Знаменитые монстры» только появились, и мы сходили по ним с ума.

— А, ну да, — сказал Донни. Он сделал затяжку и хитро улыбнулся. — А в «Знаменитых монстрах Фильмландии» сиськи показывают?

Мы засмеялись. Логика железная.

Донни передал сигарету Эдди. Тот затянулся, в последний раз, погасил окурок в траве и выкинул в лес.

Повисла тишина — такая, когда всем нечего сказать, словно каждый вдруг оказался сам по себе.

Потом Кенни посмотрел на Донни.

— А ты когда-нибудь настоящие видел?

— Что?

— Сиськи.

— Настоящие сиськи?

— Ага.

Донни рассмеялся.

— У сестры Эдди.

Это вновь вызвало смех, потому что их видели все.

— В смысле, у женщины.

— Не-а.

— Кто-нибудь видел?

Он огляделся.

— Мамины видел, — сказал Тони. Было видно, что он застеснялся. — Как-то зашел в ванную, а она там лифчик надевала. Я и увидел на минутку.

— Минутку? — Кенни увлекся по-настоящему.

— Нет. Секунду.

— Офигеть. И как оно?

— Что «как оно»? Это же мама моя, Боже мой! Господи! Ну ты озабот.