– Кажется, жизнь налаживается, – подумал Котаускас. – У кого – куры, у кого – коза, вон и Шлында обзавелся трактором…

«Котобой» готовился к выходу в море.

– Афанасий, ты там поаккуратней, – предупредила старпома Марфа. – Вчера в новостях опять говорили про этот самый… Бермутный треугольник. Исчезли два катера. Один обнаружили, а на нем – никого. Только кастрюля с кашей дымится!

– Чего только люди не придумают, – хмыкнул Афоня. – Делать им нечего, вот и сочиняют всякие глупости. Если этот Бермудский треугольник где-то и есть, то не у нас на Белом море.

– Может и так, – сказала соседка. – Только нет дыма без огня…

Младший матрос Шустер заканчивал драить палубу, когда к пристани подрулил Шлында:

– Тыр-дыр-дыр! Слышал, новые банки собираетесь искать?

– Верно, – сказал Шустер.

– Зачем новые? Тыр-дыр-дыр. Я вам старых притащу: меняю три пустых на одну с рыбой. Идет?

– Да не стеклянные банки, – объяснил мышонок. – Мы хотим пару новых мест разведать…

Банками моряки называли глубокие места, где собиралась рыба. Но в последнее время там скапливалось столько судов, что неизвестно было, чего больше – рыбаков или рыбы?

– А-а, так бы сразу и сказали! – разочарованный Шлында развернул трактор. – Тыр-дыр-дыр! Тыр-дыр-дыр!..

Моряки нашли славное местечко и отлично порыбачили, когда увидели идущий навстречу сухогруз.

По морским правилам встречные суда приветствуют друг друга гудками. Труба на «Котобое» была только самоварная. И Шустер в таких случаях дул в свою губную гармошку.

«Светлый путь» – так назывался сухогруз – не откликнулся. На борту не было видно ни одного члена экипажа.

– Странно, – сказал Котаускас. – Подойдем поближе…

По веревочной лестнице команда вскарабкалась на палубу и обследовала судно.

– Пусто, – развел лапами Шустер. – Ни одного человека.

– Более того, исчезли все припасы, – доложил Афоня, первым делом проверивший камбуз.

– Нужно связаться по рации с портом, – нахмурился Котаускас.

– Зачем? – спросил старпом. – С людьми связываться – себе дороже.

– А затем, что если судно налетит на скалы, то разольется топливо. Будет мазутное пятно в пол Баренцева моря. И пятно на нашей репутации.

– Ты прав, – кивнул Афоня. – Не люблю «Селедку в мазуте».

Котаускас зашел в радиорубку и передал координаты судна.

– Кто говорит? – спросили его.

– Капитан Котаускас. Яхта «Котобой», – сказал Котаускас и отключил связь.

На обратном пути решили зайти на остров Моржовый. Там при небольшой рыбачьей артели жил кот Виссарион. Иногда моряки заглядывали к нему – перекинуться парой слов, обменяться новостями.

Обычно кот встречал их еще на берегу. Но на этот раз его нигде не было видно. Дверь в избе была нараспашку, и ходила туда-сюда, поскрипывая от ветра.

– Это на Виссариона непохоже, – удивился Афоня.

Котобои заглянули внутрь.

– Ексель-моксель! – пробормотал Котаускас. Разгром был такой, будто в дом ворвалось стадо диких кабанов.

– Виссарион, ты где? – крикнул Афоня.

В печи зашуршало. И оттуда выглянул – черный от сажи, со свалянной, как старая сапожная щетка, шерстью – Виссарион.

– Они уплыли? – с дрожью в голосе спросил он.