Нам нужно было поскорее выбираться из этой крипты. Я нутром чуяла, что мы на пороге встречи с чем-то столь ужасным, что мы и представить себе не можем. Я начала спускаться, и тут мое внимание привлек другой лист бумаги. Я осторожно подобралась поближе к нему и прочитала вслух, чтобы Томас услышал: «Fa o plecaciune in fata contesi».

«Поклонись графине».

– Что это было? – спросил снизу Томас.

– Одну минуту.

Надпись сопровождала иллюстрация. Я моргнула и снова перечитала ее. Я искренне надеялась, что это сохранилось со времен крестовых походов, но мерзкое ощущение внутри говорило обратное.

Мы ошибались насчет причастности Ордена Дракона. Похоже, все это – работа князя Николае Алдеа.

А графиня на рисунке была целиком покрыта кровью.

Крипта

Cripta

Замок Бран

22 декабря 1888 года

Я сунула вторую подсказку за пазуху и торопливо полезла вниз. Я не хотела кричать – опасалась, как бы мы не привлекли к себе ненужного внимания.

Руки мои дрожали от ужаса. Я потянулась к бедренной кости и промахнулась. Я сосредоточилась на дыхании. Надо обращаться с этим, как с телом, требующим изучения. Тщательность – вот ключ ко всему. Я взялась за следующую кость; пальцы скользили по гладкой поверхности. Если я не соберусь и не спущусь обратно к Томасу… Я не хотела думать о том, что может тогда произойти. Князь Николае где-то рядом. Я ощущала его присутствие. Каждая клетка моего тела вопила, требуя бежать.

Нам нужно немедленно покинуть крипту, или мы из охотников превратимся в добычу. Когда я одолела половину пути по зловещему дереву, я боковым зрением заметила какой-то странный силуэт по ту сторону костяных врат. Сперва мне показалось, что это какое-то своеобразное животное, обитатель пещер.

А потом оно встало, чуть пошатнувшись.

– Томас…

У меня перехватило дыхание. Бесформенный силуэт поднялся из-за груды костей и превратился в фигуру в плаще. И это не был ни оживленный труп и ни стригой. Я готова была побиться об заклад – это человек. В нем не было абсолютно ничего фантастичного, не считая его страсти к театральным эффектам.

Край плаща был накинут на его голову, как капюшон, а на груди висел большой крест. Плащ смутно напомнил мне одеяния тех людей, которые несколькими ночами раньше утащили труп в лес. Крест был в добрые две ладони размером и сделан был из золота. Богато изукрашенный, средневекового вида, он сам по себе мог служить неплохим оружием.

– Томас, беги!

Томас, не подозревая о новой угрозе, склонил голову набок.

– Я тебя не слышу, Уодсворт.

Цепляясь за дерево и не имея возможности указать на эту фигуру, я смотрела, как та, пошатываясь, подошла ближе. Казалось, будто этот человек ранен. Но он мог притворяться, чтобы внушить нам ложное ощущение безопасности.

– Сзади! – выкрикнула я, но было поздно. Человек в плаще свалился у ворот, захлопнув их.

Я уже преодолела три четверти пути, когда ребро, за которое я цеплялась, треснуло, и я рухнула, словно подрубленное дерево в этом лесу из трупов. Томас стремительно метнулся ко мне и прервал мое падение. Это не было эффектным спасением, но результат оказался превосходен.