— Ой, побегу Зинаиду Карловну обрадую.
…Миновала очередная пограничная ночь. Наступил рассвет. Один за другим возвращались пограничные наряды. Но спать никто не ложился. Почистив автоматы, собрались в курилке. Молчали, думая о своем.
— Душа песни просит. Гитару бы сейчас. Да только две струны у нее остались.
Кто-то сострил:
— Один палка, два струна…
Солдаты заулыбались. В дверях сакли появился дежурный, сообщил, что вертолет на подлете.
— Улита едет, когда-то будет.
Но шум донесся почти сразу же. Он быстро приближался, и вот уже вертолет завис над плацем. Отворился люк, и вниз полетели ящики и мешки с крупой и мукой. Ящики падали с громким треском, несколько мешков при приземлении лопнули. Солдаты смотрели на это и качали головами. Вертолет, сбросив все, исчез так же внезапно, как и появился.
Старшина берет бразды правления в свои руки:
— Что притихли, аники-воины? Навались! Только аккуратненько. Все, что рассыпалось, собирать горстями, если понадобится — по зернышку.
Пришли на подмогу женщины: Оля и жена начальника заставы. Сами командиры тоже здесь, трудятся наравне со всеми. Но через некоторое время Джабиев жестом подозвал своего заместителя:
— Пошли. Без нас здесь обойдутся. Пора наряд на фланг готовить.
Поручив следить за разборкой продуктов ефрейтору Абдуллаеву, следом за ними отправился и старшина. Наряду, идущему на фланг, надо было, как обещал, выдать двойной сухпаек и дополнительный боезапас.
Правый фланг участка заставы был определен до дороги, пересекающей в районе перевала границу между Грузией и Россией. Дальше шел уже неохраняемый участок протяженностью километров семьдесят. Именно эту дорогу использовали боевики для перехода из Панкисского ущелья на территорию Чечни и обратно. По ней доставлялись оружие, боеприпасы и взрывчатка для совершения терактов. Об этом знали все, от рядового пограничника до представителей высших эшелонов власти, и все мирились с подобным положением. Даже блок-поста здесь не было. Пограничные наряды, высылаемые через сутки на фланг, по собственной инициативе перегораживали дорогу валунами, но боевики очищали ее каждый раз, когда им нужно было проехать в ту или другую сторону.
Абдуллаев, наблюдая, как молодой солдатик-первогодок вяло собирает рассыпанный рис в мешок, не выдержал:
— Марш спать. Салаги, все в постель.
— Что, по праву деда командуешь? — попытался возразить один из молодых.
— Думай, как хочешь, но выполняй.
Разморенные усталостью и монотонной работой, солдаты нехотя побрели к казарме. У дверей столкнулись со старшим лейтенантом.
— Что так невесело передвигаетесь?
— Деды спать прогнали.
— Ну и молодцы, правильно сделали.
Проводив взглядом молодых пограничников, Меркульев подошел к построенному наряду. Привычно проверил снаряжение, а перед тем, как отдал приказ заступить на охрану Государственной границы, предупредил:
— К дороге осторожно выходите, не наткнитесь на засаду.
Вскоре наряд из трех пограничников покинул заставу и по едва заметной тропе углубился в лес. Старший наряда, младший сержант Горюнов, впереди, метрах в пятидесяти, выставил дозорного, а сам передвигался в паре с радистом, у которого за спиной, кроме вещмешка, была еще и рация с торчавшей антенной.