Вселенная, если мой дед умер, когда ему было восемьдесят шесть, то сколько же лет этому динозавру, помнившему еще его отца?

Глава дома Мардж неспешно добрался до середины зала, откуда Грэм Райдэк уже успел поспешно увести свою жену, и, вызывающе вздернув бровь, уставился на тан ориса:

— Итак, в чем вы изволили меня обвинить, Кайл Райдэк? — будучи уверенным в своей безнаказанности, лениво поинтересовался мужчина.

— Не я, — не теряя хладнокровия, заявил отец Торна. — Обвинение в жестоком убийстве своей семьи вам предъявляет эрайя Агни Паркер — урожденная Агния Майрис Лирэл Шэнгри.

От неожиданности я вздрогнула. Конвесториум вдруг накрыло пологом абсолютной тишины, а Сайрус Мардж прищурился, впиваясь в меня жутким взглядом. Его скулы и массивный широкий нос хищно дернулись, как у зверя, вздыбленной холкой чувствующего облаву, и мне вдруг интуитивно захотелось стать маленькой, незаметной, или хотя бы слиться со стулом и не отсвечивать.

— Доказательства, — коротко и хрипло выдавил из себя старик.

Судьи, сидевшие до этого совершенно тихо и безучастно, медленно поднялись со своих мест и стали по очереди зачитывать выписки из документов, очевидно, предоставленных Мердоком.

Мой дед хранил в банке не только бумаги, подтверждающие мою родословную, генетическую карту, но и метрики — свои и моего отца, а также печать дома Шэнгри, завещание, акции, банковские документы, которые Иторр успел отправить вместе с сыном на другую планету.

Проведя компьютерный анализ подписей, печати, генетических карт, судьи признали их подлинными и, сравнив структуру моего ДНК с имеющейся в базе структурой Шэнгри, объявили меня законной наследницей погибшей династии. Это было нужно в том числе и для того, чтобы ни у кого не возникало сомнений, что защита с дома Шэнгри была действительно снята, и предоставленная в качестве доказательства цифровая съемка с камер наблюдения — подлинная.

На голографические экраны подали изображение найденных в доме Шэнгри файлов, и мужчины в гнетущем безмолвии смотрели на разворачивающуюся перед их глазами трагедию — последние минуты жизни великого дома Проктэрры, бесповоротно изменившего ее историю.

Знаете, когда я читала письмо деда, то воспринимала его содержимое как обычную констатацию фактов. Ну, кем тебе, по сути, являются какие-то абстрактные родственники, имени которых ты никогда не слышала и даже понятия не имеешь, как выглядел хоть кто-то из них? Совсем другое дело — видеть лица, мелькающие на экране, и знать, что вот тот красивый рыжий проктэррианец — твой прадед, а яркая блондинка рядом с ним — прабабушка — живая, молодая, счастливая… Мужчины, женщины, юноши и девушки… Все они могли быть сейчас со мной рядом.

Могли…

Уничтожив их всех, Сайрус Мардж убил и их не рожденных детей, отобрав у моего будущего ребенка возможность иметь большую, дружную семью.

Камеры запечатлели, как глава дома Мардж, пользуясь доверием и дружбой Иторра Шэнгри, установил таймер, активирующий бомбу, и как, покидая его резиденцию за час до взрыва, прощаясь с главой правящего дома, улыбался ему, обнимал и жал руку.