– Впервые ты заговорил с Рейчел Каннингэм шестого августа, в воскресенье, – продолжал Бейкер. – Ты увидел ее рядом с церковью в Гэйвуде. Я уверен в том, что если мы опубликуем твое фото в газетах, то обязательно найдутся люди, которые видели тебя в то время у церкви.

Уолкер молчал, обливаясь потом. Бейкер поставил свой стул так, чтобы сидеть прямо напротив подозреваемого, и сверлил Джека взглядом.

– Послушай, Уолкер, – сказал он вдруг чуть помягче. – В розыске находится ребенок. Семилетняя девочка, Ким Квентин. Полицейские с собаками прочесали практически все окрестности Кингс-Линна, но трупа пока так и не нашли. Может быть, это означает, что Ким еще жива, я не знаю. Может быть, тебе известно, где она находится? И если ты знаешь это, но промолчишь, то она умрет. От голода, от жажды… – Бейкер сделал небольшую паузу. – Знаешь что я тебе скажу, Уолкер? – понизил он голос. – Мы доконаем тебя. Сейчас ты стоишь одной ногой в тюрьме и прекрасно понимаешь это. Наверное, ты решил, что в твоей ситуации уже все равно – одним убитым ребенком больше, одним меньше… Но, уверяю тебя, ты заблуждаешься! Если выяснится, что Ким Квентин можно было спасти, но она умерла мучительной смертью только потому, что ты решил держать язык за зубами, то мы с тебя шкуру спустим, Уолкер! Тебе не только вкатят такой срок, что мало не покажется, тебе еще и достанется от сокамерников по самое некуда!

Бейкер пристально смотрел на Джека, а тот сидел, беспокойно дергая узел своего галстука.

– В среде заключенных существует определенная иерархия, – продолжал Бейкер. – И они придерживаются ее с педантичной точностью. Детские насильники – это низшая каста. Ты не представляешь, как их ненавидят. Ты испытаешь эту ненависть на собственной шкуре, Уолкер. И можешь мне поверить, если ты спасешь сейчас жизнь ребенка, то это пойдет тебе только на пользу. Иначе ты будешь день и ночь жалеть о том, что сделал. День за днем. Год за годом. Тебя ожидает ад на земле, Уолкер! Однако любой ад имеет свои круги. Я бы на твоем месте сделал попытку занять круг полегче. – Бейкер откинулся на спинку стула. – Это всего лишь добрый совет, Уолкер!

– Я… я ничего такого не сделал, – запинаясь, выговорил тот.

– Где Ким Квентин? – спросила Стелла.

– Не знаю.

– В субботу шестого сентября, то есть позавчера, ты возвращался домой из Плимута, – произнес Бейкер. – Ты доставлял туда груз, не так ли?

– Да, я был в Плимуте! – ухватился за эти слова Джек. – У меня есть свидетели! Я назову вам целую кучу…

– Меня это не интересует, – перебил его Бейкер. – О том, что ты был в Плимуте, нам досконально известно. Сомнения у меня только в одном: в какое время ты выехал оттуда. Домой ты приехал поздновато…

– Что же я должен был гнать, как ненормальный? Светофоры, пробки…

– Слишком большой пробки в тот день на трассе не было, – заметила Стелла. – Никаких крупных аварий. Однако вы тащились домой так долго, что можно было съездить в Плимут не один раз!

– Я попал в час пик! Черт побери, ведь вы прекрасно знаете, что это такое! Продвигаешься по сантиметру, в час по чайной ложке, в хвосте бесконечной вереницы машин! В чем я провинился? В том, что слишком долго добирался из Плимута в Кингс-Линн? Ну, знаете… Я устал как собака, так вымотался, что съехал с трассы на стоянку для отдыха, залез в спальник и придавил пару часов в машине. Вот и все! Я не хотел уснуть прямо за рулем. Но, видимо, спать – это уже преступление! Хотел как лучше…