— Конечно, надо было бы и за той квартирой понаблюдать… — покачал головой Люлько. — Да ведь за всеми действительно не уследишь. И людей маловато. Других дел под завязку… Ну а сын что говорит?

— Ничего он не говорит. Тоже исчез… Да и в квартиру-то его только случайно попасть смогли. Звонили — никто не открывает. Не ломать же двери… Хорошо, учуяли, что оттуда газом прет. Вызвали газовщиков, из жилконторы кое-кого… Участкового пригласили. Вот только тогда и вошли.

— Там что, на плите что-то убежало?

— Да в том-то и дело, что все в полном порядке оказалось… Может, до нашего прихода кто выключил? Но в квартиру по первости, пока не просифонили, буквально войти было невозможно… Пошуровали. Никого. Только во второй комнате обнаружили следы крови. Гильзу стреляную. И вот этот парабеллум…

— Он самый? — заинтересованно спросил Люлько. — Ну-ка, покажь!..

— Он… — как-то странно взглянув на своего шефа, проговорил Гаврилов. — Все пули — и в Бутенко, и в Лапина, и в Саню… всех не перечислишь — все из этого ствола… Но вот что странно…

— Погоди! — перебил его Люлько. — Вот тут, смотри, надпись. «Мише Липскому на вечную память от Вани Лешака»… Так выходит, это пистолет самой Липской?

— Вероятно… Скорей, ее отца. Она же Михайловна…

— Опять эта стервоза! — в сердцах ударил кулаком по столу Люлько. — Ну куда она опять подевалась?!. И кого она на этот раз порешила?.. И где труп?.. Скажи мне, Коля, ты вообще собираешься когда-нибудь эту потаскушку вылавливать?..

— Приметы разосланы. Оба ее имени известны… Да тут на днях уж поймали было. Да только два ротозея каких-то ее прошляпили… Сама к ним сдаваться подошла. А этим балбесам показалось, что она бредятину пьяную несет… Потом спохватились, да уж поздно было — ее и след простыл. Вызвали ПМГ. Те покатались по ближайшим кварталам, но… Как говорится, что с возу упало, то…

— Ясно…

— Кроме того, — продолжал Николай. — Из касс Московского вокзала сообщили, что она брала билет до Свердловска. На имя Ермаковой… Ребята до самого отхода поезда возле вагонов торчали, но она так и не села. Проводницу предупредили, чтобы сообщила, если где-нибудь по пути объявится…

— Держи карман… — хмыкнул Люлько.

— У меня вопрос возникает, — помолчав, произнес Гаврилов. — Зачем она сдаваться шла?.. Ведь неспроста, наверное?..

— Ну мало ли!.. Сам же сказал — пьяная бредятина. Вот небось по пьянке моча в голову и ударила… В итоге не дошла же…

— Не дошла, — согласился Гаврилов.

Люлько покосился в его сторону.

— Эту дрянь прошляпили, Бирюкова упустили… — недовольно проворчал он.

— Да, возле Витебского… Девки какие-то у оперов отбили. И в их собственной милицейской машине и увезли… Нашли потом эту тачку в проходном дворе на Казачьем переулке…

— Работнички… — усмехнулся Люлько. — С какими-то ссыкушками сладить не могли… Хреново работаем. Очень хреново… — вздохнул он. — Да ведь и то понимаю, что и людей не хватает. В прежние-то добрые времена всю эту секту дурацкую живо бы к ногтю прижали. А сейчас… Всяк в сторону косится, норовит лишнюю копейку урвать… Да и ты, небось, тоже?..