— Но это же невозможно!..

— Все возможно! — отрезала Хильда. — Мы однажды уже начали создавать такую расу. Расу новых, сильных людей. Но, к сожалению, не учли некоторых деталей… И поэтому не смогли завершить это великое дело. А я учла. У меня перед глазами ошибки наших вождей…

— Кого? — удивился Игорь. — Политбюро, что ли? Разве они тоже этим занимались?..

— Причем тут ваше Политбюро… — поморщилась Хильда. — Я говорю о Третьем Рейхе.

— Что?!. — Глаза Игоря чуть не вылезли из орбит. — О каком еще Третьем Рейхе?.. Это же сто лет назад было!.. Какое вы, Галина Николаевна, можете иметь отношение к нему?..

Игорь осекся, беспомощно глядя на сидящую возле него сумасшедшую женщину.

Хильда с усмешкой покосилась в его сторону.

— Галина Николаевна давно уже спит вечным сном где-то в восточно-сибирской тайге, Игорь Анатольевич… Перед вами, мой юный друг, баронесса Хильда фон Зигельберг.

Игорь опустил голову.

Хильда откинулась на диван. Небрежно забросила ногу на ногу. Гладкое колено, тесно обтянутое телесного цвета колготками, непроизвольно притянуло взгляд Игоря. Он недоуменно посмотрел на покачивающийся в такт какой-то неслышимой мелодии носок изящной черной туфельки, скользнул глазами вдоль линии полулежащего тела и встретился с таинственной улыбкой полураскрытого рта. И наконец осмелился поднять глаза выше…

Взгляд ее больших густо-голубых глаз, уставившихся на него, завораживающе проникал куда-то в глубину и почему-то волновал сердце.

— Вы хорошо сохранились, — натянуто попытался сыронизировать он.

Хильда ничего не ответила. И только уголки ее губ приподнялись немного, словно намекая на возможность ответной улыбки. Она смотрела в упор на Игоря.

— Так значит, вы фашистка… — словно констатируя этот невероятный факт, тихо произнес он, пытаясь как-то заполнить возникшую паузу.

— Да, — пожала плечами Хильда, выпустив клуб голубого дыма. — А что, собственно, здесь удивительного?

— Но ведь?..

— Что, слово не нравится? — с усмешкой спросила она. — Все обзывают друг друга фашистами, словно это ругательство. А никто толком и не знает его значения.

— Почему же? — вскинулся Игорь. — Прекрасно все знают. Это агрессия, лагеря, газовые камеры. Антисемитизм… И вы мне только что наглядно показали, что это такое на самом деле…

— Чушь! — энергично возразила Хильда. — Клеймо, навешенное нашими врагами. Коммунистами, евреями и всякими трусливыми недоносками… Fascio — это по-итальянски «связка». А фашисты — это люди, которые идут в этой связке, объединенные единой целью. Как альпинисты…

— То-то вы высоко поднялись… Особенно это заметно после того, что вы мне только что показали… Тоже мне, Третий Рейх…

Хильда рассмеялась. Затем резко оборвала себя. Лицо словно окаменело. Глаза сузились, напоминая смотровые щели, из которых злобно сверкнули нацеленные прямо в лицо Игорю зрачки.

— Что вы можете знать о Третьем Рейхе! — прокричала она.

Вскочила. Заходила по комнате. В руке ее неожиданно оказался уже знакомый Игорю парабеллум.

— Вам заморочили голову тщательно отредактированными книгами, кинофильмами!.. — размахивая пистолетом, кричала она. — На самом же деле все было совершенно иначе. Совсем не так!.. Вспомните ваш Советский Союз!.. Это именно тот пример, за которым далеко ходить не надо. Вы же прекрасно помните, как на самом деле было при коммунистах! А уж я — тем более… И посмотрите американские фильмы про ту Россию. Какие-то страшные, чумазые физиономии! Колючая проволока чуть ли не через каждую улицу!.. Пулеметные вышки!.. Разве в действительности так было?.. Нет!.. Вот и великий Рейх, мою прекрасную страну также оболгали!.. Подумаешь, лагеря!.. Мы делали великое дело! Мы создавали новую цивилизацию!..