— Сложно вам должно быть пришлось. — заметил я, оглядев окна. — Сетки я не вижу, как вы умудрились выжить без электрических решеток?

— Подвалы. — невесело улыбнулась Лариса. — И жесткий контроль всех, кто входил и выходил. Это стало особенно полезно после нескольких рецидивов. Потом были насекомые… мы чуть не потеряли большую часть людей, сожгли все западное крыло. Тогда же пришлось отказаться от подвалов — теперь туда лучше не заходить.

— Ясно. Я видел, что могут паразиты сделать с людскими телами. — сочувственно проговорил я. — Сожалею о ваших утратах.

— Благодарю. Но это было только начало. Наш госпиталь — в лесопарковой зоне, так что насекомые быстро пропали, зато начались нападки живых деревьев. Тогда сожженное западное крыло даже на руку сыграло. Вся зелень что к нам с той стороны лезла — ее еще раз пожгли. Но этого показалось мало. — женщина погладила инвалида по плечу, и тот снова сжал ее ладонь.

— Военные, они собрались в одну группу? — попробовал я подтолкнуть ее мысли в нужном направлении.

— С первого же дня. — гордо вскинув голову, ответила Лариса. — Все помогали. У нас зима на дворе, так что жителей в окрестностях набралось не так много. Кто-то по высоткам прятаться пробовал — другие, наоборот, в своих домах, что уцелели после шторма. Наши мужья. братья. — она тяжело вздохнула, набираясь сил. — Они не струсили, пошли вперед. Собрали отряды и начали проверять окрестности. Там, где было опасно — рисовали крест на воротах.

— А к концу первого месяца мест, где не было бы крестов не осталось. — продолжила она через несколько секунд. — Каждая вылазка стоила кому-то здоровья. Часто — жизни. И когда стало понятно, что здесь оставаться нельзя, они начали набирать добровольцев для прорыва. Пошли не все, но многие. Оставили тех, кто может помешать и небольшой отряд охраны. С припасами у нас все было хорошо, а вот с оружием…

Когда пришли волки — стало понятно, что нам не выдержать. Мы спрятались, затаились. Покинули даже ближайшие опорные пункты и посты, оставшись только в центральном корпусе… и совершенно проворонили появление этих… кровососов. — мрачно закончила Лариса. — Но хуже то, что уже из наших защитников, из добровольцев, некоторые вызвались стать одними их этих тварей!

— Увидели, как те по стенам бегают, и тут же сдались! — с ненавистью проговорил Михалыч, но женские пальцы на его плечах сжались, и он замолчал.

— Мы пробовали сражаться. Все вместе. — произнесла Лариса. — Ты пришел вместе с Семеном — так этот парень бился пока не потерял глаз и ногу. Но стоило ему согласиться — и они отрасли заново. Многие наши пациенты… нет, наши соратники, не сумели справится с искушением. Когда вампиры пришли — их было всего десяток. Но хуже всего стало, когда погасло солнце.

— Эти твари видят в темноте как днем. — мрачно сказал подполковник. — Нам просто нечего было им противопоставить.

— Не все. — на всякий случай уточнил я.

— Верно. И потому мы сделали ловушки и заготовили копья… думали, что они не заметят, что с уходом разведчиков, которые видят в темноте у нас будет шанс, сравнять силы. У нас был шанс! И тут явились вы! — снова выходя из себя закричал инвалид. Прежде чем ответить я выждал несколько секунд, чтобы не высказать все что я думаю покалеченному человеку. Трактор, почувствовав мои эмоции, выгнул спину и зашипел, показывая клыки.