– Я просто хотела, чтобы вы подготовились, вот и все. Не позволяйте никому давить на вас и заставлять делать что-то.

Мэтти нахмурилась. Потом ее взгляд устремился к экрану телевизора, где беззвучно мелькал полуденный выпуск новостей.

– Его уже по всем каналам показали, – заметила она.

На экране Дуэйн Первис утопал в море микрофонов.

Мэтти потянулась к пульту и включила звук.

– Это самый счастливый день в моей жизни, – вещал Дуэйн в толпу репортеров. – Моя замечательная жена и дочка снова со мной. Это была пытка, которую не описать словами. Кошмар, который невозможно себе представить. Слава богу, слава богу, что все так хорошо кончилось.

Мэтти выключила телевизор. Но ее взгляд был по-прежнему прикован к темному экрану.

– Не могу поверить, что все это наяву, – сказала она. – Мне кажется, что этого не было. Вот почему я сейчас так спокойна. Мне просто не верится, что я действительно была там, в этом ящике.

– Но вы были там, Мэтти. Пройдет время, прежде чем вы это осознаете. Возможно, вас будут мучить кошмары. Страшные воспоминания. Заходя в лифт или заглядывая в шкаф, вы можете внезапно почувствовать, что снова оказались в том ящике. Но постепенно это пройдет, я вам обещаю. Просто помните, что все пройдет.

Мэтти взглянула на Джейн. В ее глазах блестели слезы.

– Вы это знаете.

«Да, я знаю, – подумала Риццоли, ощупывая шрамы на своих ладонях. Они были свидетельством пытки, через которую пришлось пройти ей самой, чтобы выжить. – Выжить – это только начало».

Раздался стук в дверь. Риццоли поднялась, когда в палату вошел Дуэйн Первис с охапкой красных роз. Он устремился прямо к постели жены:

– Привет, малышка. Я бы поднялся быстрее, но там внизу творится какое-то безумие. Они все хотят интервью.

– Мы видели вас по телевизору, – сказала Риццоли.

Она старалась сохранять нейтральный тон, хотя, глядя на него, не могла не вспомнить допрос в полицейском участке Натика. «Ах, Мэтти, – подумала она. – Вы могли бы найти кого-нибудь получше».

Дуэйн обернулся к Риццоли, и она обратила внимание на его идеально скроенный костюм и аккуратно завязанный шелковый галстук. Запах его одеколона перебивал аромат роз.

– Ну и как я выглядел? – разволновался он.

Она сказала правду:

– Настоящим телевизионщиком.

– Да? Удивительно – там внизу столько камер. Такой ажиотаж вокруг. – Он посмотрел на жену. – Знаешь, дорогая, нам надо все документировать. Чтобы осталось для истории.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну вот хотя бы этот момент. Мы должны сфотографироваться: я приношу тебе цветы в больничную палату. Я уже сфотографировал ребенка. Нянечка поднесла ее к окошку. Но нам нужны крупные планы. Например, ты держишь ее на руках.

– Ее зовут Роуз.

– И потом, у нас нет фотографий, где мы вместе. Нам определенно нужно сфотографироваться. Я принес фотоаппарат.

– Я не причесана, Дуэйн. Ужасно выгляжу. Я не хочу никаких фотографий.

– Да ладно тебе. Они так ждут.

– Кто они? Для кого эти фотографии?

– Ну, это мы решим позже. У нас будет время, чтобы взвесить все предложения. Историю с фотографиями можно продать гораздо дороже. – Он достал из кармана фотоаппарат и вручил его Риццоли. – Вы не будете так любезны сделать снимок?