Может, стоить закрыть ему рану? Иначе ведь он может умереть от потери крови. Я присел рядом, рот переполнился кислой слюной, словно перед рвотой. Сплюнув, я осторожно сложил раскромсанные куски мяса и потянулся за Ки, чтобы сшить их, но наткнулся на барьер. Словно между моей Ки и мной кто-то выстроил стену. Я представил Ки внутри себя и понял, что могу переливать энергию внутри своего тела, но как только я выводил ее наружу, как она сразу же рассеивалась, не концентрируясь в заклинание.

Забыв про раненого, я снова и снова стучался в невидимую стену, то проговаривая все известные мне заклинания, то пытаясь начертить печать, но ничего не срабатывало.

Резкий вопль привел меня в чувство, раненый пришел в себя и орал, глядя на свою руку, я снял с трупа ремень и затянул чуть повыше раны, и хотя кровь уже не текла так бурно как раньше, скорее всего, он скоро умрет. Нужно сохранить ему жизнь хотя бы на несколько часов.

По телу прошла холодная волна: я вспомнил про перевернутый фургон. Лекарь был в повозке позади него. Выжил ли он? Надо вернуться и помочь, кому смогу.

Я взвалил на себя раненого и потащил в сторону каравана. Мне казалось, что мы с Добряком отошли всего на несколько шагов, но сейчас я смотрел в сторону дороги и не мог разглядеть ничего, кроме черного дыма, поднимающегося на десятки метров вверх. К нему я и направился.

За несколько метров до дороги навстречу вышли несколько охранников, спросили, где Добряк, и отправились вслед за ним.

Когда же я вышел вновь на открытое пространство, остановился как вкопанный и почувствовал, как слезы потекли по моим щекам. Почему-то после пробежки с Добряком я вдруг поверил, что все будет хорошо. Не знаю, чего именно я ждал. Что все каким-то чудом вернется обратно. Что я снова увижу огромный фургон с мохнатыми флегматичными яками, что Змей кивнет и жестом прикажет ехать впереди каравана, что Байсо высунется и покажет язык, что лекарь устало махнет рукой и шепнет, что Шраму стало лучше.

Но сейчас передо мной дымился опрокинутый фургон, на нем лежало огромное обуглившееся бревно, уцелевшие охранники обыскивали трупы нападавших и оттаскивали их в сторону. Яков к этому времени успели выпрячь и отвести к ручью. Своих тоже проверяли: мертвых складывали поближе к повозкам, живых, но таких после магических ударов было немного, относили к палатке лекаря.

Я потащил свою ношу туда же. Может, лекарь каким-то чудом не погиб при нападении?

– Нет, нам нужно срочно уехать отсюда. Да! Все бросить и уехать! Или хотя бы перевезти раненых! – услышал я его истерические вопли. – Вы не понимаете разве? Тут не работают никакие заклинания! Ки сразу рассеивается. Я не смогу никого вылечить! Да мне плевать на безопасность!

Напротив худенькой фигурки лекаря стоял смущенный Летящий и чесал в затылке:

– Но я не могу такое приказать. Вот Добряк вернется и решит.

– Да? У девушки снова началось кровотечение, и она с минуты на минуту придет в себя от дикой боли. А остальные? Сколько они протянут без магической поддержки? Дай мне повозку и погрузи туда раненых, я сам справлюсь. О, Шен, – лекарь заметил меня, и его глаза потеплели, – ты жив. Я так рад. А кого это ты притащил?