Я повторяю «они», потому что власти убеждены: у Стейси было как минимум два сообщника. Один – хладнокровный профессионал, умеющий добывать наркотики, подделывать автомобильные номера и бесследно исчезать. Другой – если угодно, паникер, тот самый, что стрелял в нас и, возможно, стал причиной гибели Тары.

Есть, конечно, и такие, кто эту схему не принимает. Они полагают, что сообщник был только один – хладнокровный профессионал, а в панику ударилась Стейси. Согласно этой версии, именно она выпустила первую пулю, и, скорее всего, в меня, поскольку я никаких выстрелов не помню, а уж потом профессионал, заметая следы, убил Монику. Эта версия подкрепляется свидетельством торговца наркотиками, который в обмен на согласие властей снять с него другое обвинение заявил, что за неделю до убийства и похищения продал Стейси «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра. В пользу этой версии говорит и тот факт, что именно Стейси принадлежат волоски и отпечатки пальцев, обнаруженные на месте преступления. Хладнокровный профессионал наверняка надел бы перчатки, а вот любитель, да еще накачанный наркотиками, мог и не подумать о такой мере предосторожности.

Но и эта версия устроила не всех. Тогда офицеры полицейского управления и ФБР составили сценарий, привлекательный своей ясностью.

Согласно ему, замысел преступления принадлежал мне.

Аргументы следующие. Муж – во все века подозреваемый номер один; мой «смит-и-вессон» по-прежнему не обнаружен («Куда он делся?» – этот вопрос мне задавали вновь и вновь. Если бы знать!); я никогда не хотел ребенка (меня заставило жениться рождение Тары). Кроме того, полиция считала, что располагает доказательствами моего намерения развестись с Моникой (действительно, я об этом подумывал). Таким образом, получается, что комбинация от начала до конца была разработана лично мной. Я уговорил сестру принять участие в похищении и заручился ее согласием отсидеть в случае чего за меня. Я заранее припрятал деньги на выкуп. Я убил и закопал собственную дочь.

Дикость, конечно, но у меня даже негодовать нет сил. Я полностью выдохся. Не отдаю себе отчета, где я.

Слабость этой версии заключается в том, что она не объясняет, отчего меня бросили, сочтя мертвым. Кто убил Стейси – я? Кто стрелял в меня – она?

Существует и четвертая версия событий. Кое-кто считает, что, да, за всем этим делом стоял я, но, помимо Стейси, у меня был сообщник. Он убил Стейси, возможно, против моей воли – чтобы скрыть мое участие и оправдать выстрел, направленный в меня.

Так мы и ходим кругами.

Вообще-то, если вдуматься, ничего у них, да и у меня, нет. Ни денег (выкупа). Ни подозреваемых. Ни мотивов. Ни – трупика.

А ведь после похищения прошло полтора года. Формально дело не закрыто, но Риган с Тикнером заняты другими расследованиями. Я от них уже полгода не имел весточек. Первые несколько недель пресса буквально не давала мне прохода, но потом, не находя, чем поживиться, тоже обратилась к более горячим темам.

Арахис кончился. Все тронулись в сторону стоянки, забитой небольшими фургонами. По окончании игры согласно традиции, принятой в нашем городке, тренеры ведут начинающих спортсменов в кафе-мороженое, что мы с Ленни и сделали. В кафе не протолкнуться. Стаканчик мороженого – лучшее средство, чтобы справиться с осенним холодом.