– Извините?
– Да, мне тоже было трудно поверить, – кивнул Риган. – Но баллистическую экспертизу проводили дважды. Система и калибр одинаковые, стволы разные. При этом вашего «смит-и-вессона» в наличии нет. – Риган театрально пожал плечами. – Что бы это значило? Помогите разобраться, Марк.
Я посмотрел на детективов. Лица мне не понравились. Я вспомнил, о чем предупреждал меня Ленни.
– Мне нужно позвонить адвокату, – решительно заявил я.
– Уверены?
– Да.
– Что ж, звоните.
Мать стояла на пороге кухни, нервно потирая руки. Что из сказанного она услышала? Судя по ее мимике, немало. Мама выжидательно подняла брови. Я кивнул, и она пошла звонить Ленни. Я сложил на груди руки, но так сидеть было неудобно. Я принялся постукивать ногой по полу. Тикнер снял очки, взглянул на меня и впервые открыл рот:
– Что у вас в сумке?
Я молча посмотрел на него.
– В спортивной сумке, которую вы постоянно ощупываете? – уточнил Тикнер. Голос был простодушен и даже плаксив, явно не соответствуя очертаниям лица. – Что в ней?
Да, я с самого начала допустил большую ошибку. Надо было послушаться Ленни. Надо было сразу ему позвонить. Теперь я и не знал, что сказать. Послышался голос матери. Она просила Ленни поторопиться.
Я безуспешно искал более или менее правдоподобный ответ, когда пронзительный звук отвлек мое внимание.
Зазвонил телефон – тот самый, что похитители прислали тестю.
Глава 4
Тикнер с Риганом ждали ответа.
Я извинился и, не давая им времени возразить, поспешно вышел из гостиной. В руке я сжимал телефон. В глаза мне ударил солнечный луч. Я прищурился и посмотрел на панель мобильника. Кнопка ответа была расположена иначе, чем на моем.
На противоположной стороне улицы две девочки в ярких шлемах вовсю накручивали педали велосипедов. У одной на руле развевались розовые ленты. Когда я был маленьким, в этом районе жило человек десять детей моего возраста. Мы часто собирались после уроков. Не помню уж, во что мы играли, – во всяком случае, не в бейсбол или что-нибудь в этом роде, для таких игр мы были недостаточно организованы. Нас увлекали тайники, погони, нападение, защита. Считается, что детство в предместье – пора невинности, но как же часто день у нас кончался слезами, по крайней мере для одного участника игры. Мы спорили до хрипоты, меняли союзников, объявляли войну и заключали мир. Как водится, назавтра все забывалось. Игра начиналась с чистого листа. Составлялись новые коалиции. И следующий парнишка прибегал домой в слезах.
Я нажал нужную кнопку и поднес аппарат к уху – все одним движением. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит наружу. Я откашлялся и, чувствуя себя полным идиотом, сказал:
– Слушаю.
– Говори только «да» или «нет». – Сквозь голос пробивался в трубке шелест магнитофонной ленты. – Деньги достал?
– Да.
– Гарден-Стейт-Плаза. Знаешь, где это?
– Парамус-роуд.
– Ровно через два часа припаркуйся на северной стоянке. Сектор девять. Это рядом с «Нордстромом». К тебе подойдут.
– Но…
– Если будешь не один, мы исчезнем. Если за тобой кто-нибудь следует, мы исчезнем. Если нюхом почуем легавого, мы исчезнем. Другого шанса не будет. Ясно?