Органы военной контрразведки флота провели значительную работу по предотвращению возможной бактериологической диверсии отряда Квантунской армии № 731. Эта важная деятельность флотских чекистов подробно описана в агентурном деле «Юрта».

Особо опасным японским объектом в деле легального шпионажа на Дальнем Востоке было Генеральное консульство во Владивостоке, проводившее активную разведывательную деятельность по сбору данных о Тихоокеанском флоте.

Здание Генерального консульства находилось на возвышенности, и из его окон открывался прекрасный вид на бухту Золотой Рог. На крыше двухэтажного дома самураи установили постоянный пост визуального наблюдения за бухтой. Тогда и наше руководство придумало простую штуку. Чтобы предупредить визуальную разведку за движением надводных кораблей и подводных лодок флота, военные строители быстренько обнесли здание высоким забором высотой аж восемь метров! По периметру здания постоянно ходили наши патрули. Часть городских районов, примыкавших к местам базирования флота, были закрыты для посещения иностранцев. Это тоже была своеобразная профилактика.

Японская разведка активно вербовала в свои сети представителей так называемых малых народностей Сахалина, Приморского и Хабаровского краев, Камчатки и Чукотки. В 1941–1945 годы японцы предпринимали попытки создать из них разведывательно-диверсионные подразделения.

Так, дальневосточными военными контрразведчиками в 1945 году была разоблачена резидентура ЯВМ, расположенная в поселке Карафуто. Японская разведка с контрразведывательной целью посадила на границе между Северным и Южным Сахалином своих агентов под «крышей» охотников.

Они жили в тайге в специально построенных домах, снабженных телефонной связью с резидентом. Их задачей было постоянное наблюдение за состоянием границы и лицами, переходящими кордон в обоих направлениях. Нарушителей задерживали и доставляли к резиденту.

Каждый «охотник» обслуживал участок протяженностью 3–5 км в зависимости от рельефа местности. Руководство ЯВМ им платило жалованье или вознаграждение за эту работу в пределах 40–60 иен в месяц.

Одним из таких задержанных «охотников» в 1945 году был некий Хасимото, с которым провел вербовочную беседу начальник ЯВМ Ота. Хасимото была поставлена задача задерживать русских, подозреваемых в проведении разведдеятельности, и обеспечивать переброску японской агентуры на советский Сахалин.

Через несколько дней после этого события чекисты захватили резидента ЯВМ японца Карасаву. В его распоряжении был специальный дом, в котором проходили явки официальных сотрудников ЯВМ с «охотниками», которых он снабжал деньгами, оружием, боеприпасами, продовольствием.

От каждого домика «охотника» к Карасаве была протянута замаскированная проводная телефонная связь. По телефону он принимал доклады, анализировал их содержание и обобщенными справками доносил в ЯВМ города Хутору.

На следствии и суде они полностью признались в своей враждебной деятельности и были приговорены: Карасава — к 8, а Хасимото к 10 годам заключения.

Отделами контрразведки Смерш ТОФа на территории Кореи было заведено более десятка разыскных дел на сотрудников Расинской ЯВМ. В ходе розыска выяснилось, что все они сбежали 10 августа в момент, когда уходил пароход, на котором уезжали сотрудники ЯВМ и их семьи.